Лист бумаги чист пока
И к нему моя рука,
Став покорною рабой,
Тянется сама собой.
Быть за каждую строку,
У него всегда в долгу?!
Мозг молчит, как истукан,
А руке милей... стакан.
Грех губить мне мастерство
И не делать ничего!
Честно говоря и грех
Игнорировать успех,
Став в момент "известняком",
Тешить Эго коньяком...
Помечтать в кайф и ежу...
Отчего же я сижу?
Колкость просится из уст!
А пока... пока лист пуст.
Я б ветром стал порывами играя,
И нежно в губы листья целовал.
Я б стал дождем, сухую землю в клочья разбивая,
Я б звездами на небе быть мечтал.
Тугой зарей вздымался над полями,
Прощаясь, провожая в даль закат,
Озерами быть, реками, морями,
И облаками белыми плыть в небе был бы рад.
Пыльцой в росе душистою хотел бы, Дарить свой нежный, яркий аромат,
Лететь по воздуху снежинкою пушистой, и таять на щеке я был бы рад.
Я б теплым ветром расстилался,
Просторы укрывая в легкий плед,
И ясным солнышком на небе улыбался, оберегая всех от горести и бед.
Я быть хотел бы лунным светом, указывать дорогу в полутьме,
Хотел бы быть я добрым летом,
Уют дарить всем людям на земле.
Я быть хотел бы добрым словом,
Чтоб не было предательства и лжи,
Но в этом мире сером и суровом,
Способны быть добрее только мы.
Ничего, что рана не остыла,
И, что снова бьют по ней кайлом.
Страшно то, что жизнь проходит мимо,
Не цепляя золотым крылом.
Видно вновь не так я что-то сделал,
Не по той тропе прошёл пешком.
Заступил наверно между делом
За предел отмеченный флажком.
Вдруг внезапно громкий выстрел грянул.
С ног свалила жгучая тоска.
Косо шёл, а рухнул оземь прямо,
Как во время хищного броска.
И скатился по крутому склону,
Позади, оставив алый след.
И сорвался крик подобный стону,
А в глазах померк искристый свет.
№5 op.1
1998 год.
10 октября.
Давно уж за полночь. Не спится;
Но пожелтевшая листва
Всё также за окном кружиться
И улетает в небеса.
Она парит, она летает
Свободно, быстро и легко;
С собою в вечность увлекает
Завёт, кричит в моё окно…
Давно уж за полночь. Не спится;
Хотел бы я лететь туда
И также за окном кружиться
Как беззаботная листва!
Многие не вернулись
С войны той, уже далёкой.
Многие не проснулись
Смерть принимая до срока.
Но всё же они победили,
Но всё же они отстояли.
Родину страшной силе
Всё таки не отдали.
Чтобы внучата жили,
Чтобы их не убили,
Они взамен свои жизни
На плаху судьбы положили.
Прошу вас младое племя
Гордитесь российским солдатом.
Ведь если придёт вдруг время
Сражаться опять с супостатом,
Он первым с врагом схлестнётся,
Что тот, аж у самой границы
Кровью своей захлебнётся
И больше к нам не возвратится.
Спасибо скажи ветерану,
Пусть знает, что мы его помним.
И вырастай смелым,
Чести солдатской достойным.
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2012
За цветеньем лета
В голове поэта
Множество сюжетов-
Сказочных сонетов.
Композитор летом
Занят над припевом.
Скоро песню всем нам
Соловей споёт сам.
И художник в лете
Краски все на свете
На холсте оставит,
Красочным всё станет.
От картин, сонетов,
Песенных припевов
Люди улыбнутся,
К счастью прикоснутся.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013
Здесь никто не попросит поровну,
Как старухе с корытом треснувшим,
Так и старому, битому ворону...
Вечер солнцем, протяжно меркнущим,
Нам оставит своё наследие,
И скозь дыры рубах простреленных,
Я врываюсь в своё столетие,
Где посчитанно всё да поделено.
Пот сотру, но как тяжко бремя,
Прогорают беседы хворостом,
И никто не штрафует время,
За его превышение скорости,
От бессмертия до безверия,
От отчаянья до раскаянья,
Дотележит, дай Бог империя,
Сквозь заветные свои расстояния,
А до милой земли обещанной,
Ты катись, письмецо, в вагоне..
Это я острокрайной трещиной,
Расцарапал твои ладони..
Здесь никто не услышит окрик:
Стой, безумец, уйти собравшийся,
Спирт согреет, накормит бублик,
Вот и праздник, считай удавшийся.
И по правилам жизни праведной,
Да по кем-то законам писанным,
Слово стало безцветным, правильным,
Жизнь становится кашей рисовой,
Вечер солнцем, протяжно меркнущим,
Догорит. Я спрошу у ворона:
А вкусны ли глаза у грешников?
Ворон каркнет, отпрянет в сторону,
На пустынной земле осколками,
Черепками благих намерений,
Города обрастут постройками,
С каждым годом смелей, уверенней,
Разлетаются вороны в стороны,
Поживились. Скелет оставили,
И никто не попросит поровну,
Кроме тех, кого не исправили,
И никто не увидит истины,
В мутной горечи горькой водки,
Вам все земли.. Собравшись у стены,
Молча курят мои одногодки,
Тёмный лес.. Их учение свято:
Зуб за зуб и за око - око,
А по снегу лишь красные пятна,
От ученья ни толка, ни прока,
Поделом. По делам и поступкам,
Всё видать, словно плесень в смальце,
Школа вправит мозги с рассудком,
И толпа мне укажет пальцем..
Не ищи ты, мой друг неприкаянный,
Ни святых, ни своих, ни чужих.
От окраины и до окраины,
Всё оставлю тебе. За двоих.
№4 op.1
1998 год.
2 октября.
Плывёт, темнеет пелена
В моём окне сыром;
За дверью слышен разговор -
Весёлый, шумный он;
Часы идут за годом год
На шесть минут вперёд;
И снова дождь осенний льёт:
Звенит, бурлит, поёт…
Горит холодная звезда
В ночной, ненастной мгле.
Грустны печальные лучи
В моём сыром окне.
В мышеловке кусочек сыра,
А в капкане кусок ветчины.
Кто не выкурит трубку мира –
Не зароет топор войны.
Если где-то играет лира,
Ее звуки всегда слышны.
Кто не выкурит трубку мира –
Не зароет топор войны.
Мне бы к чаю кусочек сыра,
Мне бы к вечеру тишины.
Кто не выкурит трубку мира –
Не зароет топор войны.
Если где-то сегодня сыро,
И промокли твои штаны.
Кто не выкурит трубку мира –
Не зароет топор войны.
Если есть у тебя квартира,
Не ищи ты другой страны.
Кто не выкурит трубку мира –
Не зароет топор войны.
Александр Черняев 30.03.2015
Я пишу стихи и песни
О глазах и о сердцах.
Темы нет интересней,
Чем любовь, измена, страх.
И я в памяти народной
Никогда не умру,
Потому что, я – поэт точка ру.
Я пишу о том, как друг,
Самый преданный и верный,
Стал врагом сегодня вдруг,
Не поверишь мне наверно,
И я в памяти народной
Никогда не умру,
Потому что, я – поэт точка ру.
Я о родине пишу,
Та что Лялин переулок.
Там свободно я дышу,
Только мне не до прогулок.
И я в памяти народной
Никогда не умру,
Потому что, я – поэт точка ру.
Александр Черняев 30.03.2015
В зоне очень напряжённой,
в веденьи штабных "дубов"*,
шёл солдат вооружённый,
ну... буквально до зубов.
Вдруг, в кустах, раздались звуки.
Воин вскинул автомат:
"Кто здесь?! Выходите, суки!"
А в ответ протяжно: "Бра-ат...
ранен я, едва дышу я...
избавленью буду рад...
ты добей меня, прошу я.
Сделай милость... Слышишь, брат?"
Тот сказал: "Да ради Бога!
Понимаю. Xорошо..."
По кустам шмальнул немного,
две гранаты... и пошёл.
Да, бывает... Так вот вышло.
Ради мира и добра!
Тот же голос вслед, чуть слышно,
прохрипел: "Спасибо, брат..."
*подразумеваются дубовые листья
на маршальских околышах.
Я рождена, чтоб сказку сделать былью,
Чтоб чьё-то сердце успокоилось навек,
Чтоб чей-то памятник покрылся белой пылью,
И потому меня боится человек.
Я мало вешу, но так много значу,
Всегда готова выполнить приказ,
Когда нибудь я разрешу задачу,
Единственный, неповторимый раз.
Я в магазине и таких как я здесь много,
И после выстрела мы упадём в песок,
Я не хочу попасть кому-то в ногу,
Мне так хотелось бы попасть ему в висок.
Вот я в патроннике - секунды всё решают,
И от волненья мне уже невмочь,
И если люди так привычно убивают,
То почему бы мне им не помочь.
Когда без жалости курок сжимает кто-то,
Сгорает порох, растопив мой лёд,
Мне предстоит пройти два оборота,
И я начну свой сказочный полёт.
Настал тот час, которого хотела,
Настал тот миг, которого ждала,
Все мои чувства обострились до предела-
Передо мною коридор ствола.
Как трудно ждать вот этого момента,
Когда нарезка давит мне в бока,
Две части одного эксперимента -
Привет, мишень, и автомат - пока.
Меня толкает дьявольская сила,
И я готова сеять смерть и страх,
Я не узнаю - где твоя могила,
Мне не знакомы слёзы на глазах.
Всё позади - секунды ожиданья,
И вот начало моего пути,
Мне чужды ваши встречи и прощанья -
Я не прощаю, это ты меня прости.
Когда без жалости курок надавит кто-то,
Сгорит мой порох, взбесится мой лёд,
И я пройду свои два оборота,
И совершу неповторимый свой полёт.
Так вот где смелость проверяется на прочность,
Так вот где преданность - не слово, а приказ,
Вот где нужна уверенность и точность,
Причём такая, чтобы крепче чем алмаз.
И вот боёк по капсюлю ударил,
А тот воспламенил внутри заряд,
Я исключение из всех возможных правил,
И что я дура - пусть живые говорят.
Шёл человек в широком, чистом поле,
Он был красив, был молод и высок,
А мне так нравилось лететь по вольной воле,
И я почувствовала - вот настал мой срок.
Пробила сердце я и дальше полетела,
А он упал в зелёную трау,
Он умер, остывать осталось тело,
А я - пока лечу - пока живу.
Когда уверенно курок сжимает кто-то,
Сгорает порох, бесится мой лёд,
Я прохожу свои два оборота -
Встречай меня - я начинаю свой полёт.
Я Вам оставлю вспаханное поле,
Уютный дом. И всё, что было в нём
Меня не тронет, когда будучи на воле,
Я Вам оставлю тот камин с огнём,
Что вечерами согревал мне душу.
Согреет и тебе... Если зажжёшь.
Но что за правило я для себя нарушу,
На место истины поставив Вашу ложь,
Ещё оставлю недописанную повесть.
Читать не требую, прошу лишь сохранить.
А там - продать, если позволит совесть,
А там - забыть. А там - и автора казнить.
И я оставлю голову на плахе,
Насмешку на лице той головы,
И мир, где всё замешано на страхе,
Как через век его оставите и Вы..
Так, проходя мы оставляем полигоны,
Лицо Земли избитое до дыр,
И тщетно бьём самим себе поклоны,
Чтоб с чистой совестью покинуть этот мир.
Проходит всё - улыбки, радости и встречи,
Моря везенья и крутые берега,
И снова ночь нам сыплет снег на плечи,
Мы продолжаем бесконечные бега.
Мы прячем чувства, будто это преступленье,
И говорим порой не то, чего хотим,
Проходим путь к могиле от рожденья,
И понимаем, что финал неотвратим.
Мы свято верим, что когда-то станет лучше,
И верим в счастье.. Ждём - когда оно придёт,
И улыбаемся, увидев жизни лучик,
Но этот луч затянет нас в водоворот.
И мы пройдём ту длинную дорогу,
Которая порою так трудна,
И на краю мы обратимся к Богу,
-За жизнь спасибо, только жаль - она одна.
Мы не увидим то лихое время,
Быть может через несколько веков,
Когда Господь уронит нас, как семя,
И словно утро, мы родимся вновь.
Проходит всё - улыбки, радости и встречи,
Моря везенья и крутые берега,
И снова ночь нам будет сыпать снег на плечи,
И мы продолжим бесконечные бега.
№3 op.1
1998 год.
26 сентября.
Как холодно кругом,
Как тихо и пустынно.
И мысли не о том,
И боль в душе не видно,
Погасли фонари,
Утих осенний шум;
Душа моя в пыли
Мирских забот и дум…
Судьба – не будь строга,
Мечта – приди скорей
На улицу мою
Погасших фонарей!
Пора подумать об ином,
А я о счастье всё мечтаю.
Хочу сойтись с тобой в бином,
Мой одночлен давно скучает.
Давай же в скобки заключим
Союз двух разных элементов,
Друг другу сложности простим
Оставив ясные моменты.
Разложим уравненья лет
На ключики простых решений.
И сообща найдём ответ
По всем вопросам отношений.
-
Сергей Прилуцкий, 30.05.2012, Алатырь
Сковало мухой в янтаре
Октябрь на жёлтой кожуре.
Вокруг, куда ни глянь, одно-
Японец в красном кимоно.
Как гейша осень семенит,
Рыдает в кулачок навзрыд.
Восточный, грозный самурай
Устроил листопадный рай.
И самый толстый сумоист
Убрал с ковра пожухлый лист.
Всё, пораженье, харакири-
Природу саваном укрыли.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011
Для женского голоса.
Ну хватит корчить паяца,
Ведь ты не голубой,
Целуй гламурным ветреницам ручки.
Засунь галантность в задницу
И будь самим собой,
Со мною не проходят эти штучки.
От возгласов восторженных
И розовых соплей
Не тая, обнаружила давно я,
Где сердце расположено
У вас, у кобелей,
Которому не хочется покоя.
Пуская вас изредка на дом,
Я подлых интриг не веду,
По жизни идти с вами рядом –
Скучней не представить в бреду.
О страстной любви разговоры
Во мне вызывают лишь смех,
Мужик для меня не опора,
А только партнёр для утех!
Ты очень поступил чудно,
Решив мне принести
Букетик, словно с мартовской открытки,
Мечтая, как я трепетно
Зажму его в кисти
И расплывусь в кокетливой улыбке.
Я что тебе Кабаева,
А может Катя Лель?
Рублей пятьсот наверное потратил!
Ну вот скажи, куда его
Я деть должна теперь?
Вон урна, там он будет очень кстати!
Купил лучше б хлеба буханку
Помягче какую нибудь.
Ты видишь во мне только самку,
А не человека отнюдь!
Гормон половой не растрачен,
Всецело владеет тобой,
А если бы было иначе,
Ты был бы сейчас не со мной.
Личиной джентльменства
Не замаскируешь ты
Потребности сексиста-ловеласа,
Все мужики из теста
Из того же, что коты,
Мурлычут, но желают только мяса!
Как похотны их лица
В объяснении пустом
Смотрящие на грудь, живот и ноги….
Да ладно, хватит злиться,
Примем ванну и по сто,
И к делу, без ненужных демагогий!
Я тоже из плоти и кожи,
Бываю голодной порой,
Но я же ничуть не похожа
На баб контингент основной,
От апофеозов не млею
И не собираюсь в Париж.
Здоровье гораздо главнее
Чем выгода или престиж!
Как-то утром джентльмен,
бодрою походкой,
в бар вошёл, сказав: "Бармен!
Хью! Пять рюмок водки!"
Тот налил не удивясь,
а клиент их чинно
выпил, ощутивши связь
следствия с причиной.
Посидев, сказал он: "Хью,
ну-к налей четыре!"
Дальше три, две и... одну,
всё краснея шире!
Без закуски! Налегке!
Взгляд осоловелый
заблудился вдалеке
с мыслью ошалелой...
Лишь сказал бармену: "Хью,
что за ахинея?!
Парадокс! Чем меньше пью,
тем сильней пьянею!"
ЛИШЬ В ОДЕССЕ МОРЕ ПЕСЕН И В ОДЕССЕ НАМ НЕ ТЕСНО
ЗДЕСЬ ПРИСУТСТВУЕТ СМЕШЕНЬЕ ЯЗЫКОВ
И КОГДА-ТО В ЭТОМ МЕСТЕ,ВСЕМ ДОПОДЛИННО ИЗВЕСТНО,
ГРЕКОВ ГОРОД БЫЛ ВО ГЛУБИНЕ ВЕКОВ.
ПО ПОТЁМКИНСКОЙ СПУСТИЛСЯ,БЕРЕГ МОРЯ ЗАИСКРИЛСЯ,
ВДАЛЬ МАНИТ МЕНЯ АРМАДА КОРАБЛЕЙ.
ЧАЕК КРИК И ШУМ ПРИБОЯ - ПОСМОТРЕТЬ ВСЁ ЭТО СТОИТ.
ПРИВЕЗУ СЮДА Я ВСЕХ СВОИХ ДРУЗЕЙ.
НА ПРИВОЗЕ ДЯДЯ ЗЯМА,ДЛЯ НЕГО ОДЕССА МАМА,
Я ИМЕЮ КОЕ-ЧТО ТЕБЕ СКАЗАТЬ:
РАЗ ПРИЕХАЛ ТЫ В ОДЕССУ ДЛЯ ТАКОГО ИНТЕРЕСУ,
НА ТВОИ ВОПРОСЫ БУДУ ОТВЕЧАТЬ.
ЗДЕСЬ СКУПИТЬСЯ НА ПРИВОЗЕ ПРЕДЛАГАЮ Я СЕГОДНЯ,
ТАК ПОЙДЁМ ТУДОЙ - В МИР ФРУКТОВ,ОВОЩЕЙ.
КУПИШЬ СИНЕНЬКИХ,ТОМАТОВ,ВИНОГРАДУ,СОК ГРАНАТОВЫЙ
И ДЛЯ ЗЕЛЕНИ, КОНЕЧНО,СЕЛЬДЕРЕЙ.
А ТЕПЕРЬ ПОЙДЁМ МЫ ПРЯМО,ДЛЯ НЕГО ОДЕССА МАМА,
ЗНАЕТ ВСЕ ОН ЗДЕСЬ РАЗЛИЧНЫЕ МЕСТА,
ДЕРИБАСОВСКОЙ ПРОЙДЁШЬСЯ,В АТМОСФЕРУ ОКУНЁШЬСЯ
И ПОЙМЁШЬ,ЧТО СПЛОШЬ ТАКАЯ КРАСОТА"
ПОБЫВАЛ Я ЗДЕСЬ В ТЕАТРАХ,ВРЕМЕНИ ВСЁ ЖМАЛОВАТО,
ЧТО Б ОДЕССЫ ВСЮ ОКРУГУ ОБОЙТИ.
ВИДЕЛ ИХНИХ ДИПЛОМАТОВ,НЕ СУЖУ ТЕПЕРЬ ПРЕДВЗЯТО,
ВПЕЧАТЛЕНИЙ МНОГО,КАК ИХ ДОВЕЗТИ?