Боятся меня пациенты, не скрою,
В традицию это вошло,
Как хавольники предо мною откроют,
Трясуться, ну просто смешно!
Но как-то больной, стало аж не привычно,
Решительно так в кресло сел,
Повеяло чем-то вдруг несимпатичным,
Какой-то он...,ну не как все.
Смазливый, с серьгой, молодой посетитель,
Скорее всего педераст,
"Мне, доктор, пожалуйста все удалите,
И, если возможно, за раз!"
Сперва эту просьбу я принял за юмор.
Нет, вижу - задумал всерьез.
"Мне имидж такой неоычный придумал
Продюссер на фабрике звезд."
Ну что ж, с удовольствием! Видимо гею
Не только в еде пасть нужна.
А зубы, еще не видал здоровее,
Все тридцать два - как с муляжа!
"Тогда потерпите, но будте мужчиной"
Нет, не уловил он сарказм.
Ввел двадцать пять кубиков лидокаина,
Ой что я устрою сейчас!
Ах, пидор! Вот ты и попался, голуба!
Я ж не простерилизовал
Щипцы, те которыми давеча зубы
У туберкулезного рвал.
Наркоз обалденный. Не чуя подвоха,
Чуть морщился, слушая хруст,
Внедрялись коварные палочки Коха
В районы и десен, и уст.
Ран множество в деснах, считай - внутревенно
Чахотку привил, прямо смак!
Год, два, и польется кровавая пена,
А СПИД ты поймаешь и так.
Езжай, дорогуша, хоть в Варну, хоть в Рио,
Хоть в сексменьшевицкий Париж,
Штук сто за инкубационный период
Партнеров своих заразишь!
Конечно, я клятву давал Гиппократа,
Но коль пациент - голубой,
Беру обещанья на время обратно,
Нетрадиционному - бой !
Я с утра себя чувствовал, словно дурак,
Словно после наркотика дозы:
Приземлённый, алкающий мир резко так
Перешёл на поэзию с прозы.
Вдруг супруга, забыв меркантильный свой нрав,
Не проснувшись, из под одеяла,
С Камасутрой и с чем-то ещё срифмовав,
Утра доброго мне пожелала.
А на улице сделалось не по себе:
Два котяры, сиамский и серый,
Замяукали на теплотрассы трубе,
Соблюдая и ритм, и размеры.
Зря наверное рано так начал я пить
И забросил занятия спортом!
Бомжеватый ханыга стрельнул закурить
Небанальным, красивым экспромтом.
И охранница на проходной заводской
Взглядом чуть не порвала на части,
Когда я на приветственный стиш непростой
Ей ответил привычное «Здрасьте!»
Видно Муза с утра побывала у всех,
Лишь меня обойдя стороною;
По тропинке окольной пробрался я в цех,
Ну а там – как в Эдеме весною!
Токаря, фрезеровщики и мастера,
Словно стукнувшись об стену лбами,
Матерившиеся в недалёком вчера,
Изъяснялись друг с другом стихами.
Если б кто-то один, то наверное б с ног
Остальные упали от смеха…..
Избегая контактов, включил я станок,
Тут заметил начальника цеха.
Он вообще-то обычно со мной справедлив,
Хоть бывает порою и злобным;
Мне мораль за вчерашний запоротый шкив
Анапестом прочёл пятистопным.
Неуклюжей, бессвязною прозой в ответ
Про резцы нёс какую-то хрень я;
На ходу сочинять, будь ты трижды поэт,
Не получится без вдохновенья!
Скорчив странную мину, коснулся мне лба,
Несусветный несу бред я словно,
А вокруг нас уже собиралась толпа,
Что-то ямбом шепча удивлённо.
Потемнело в глазах, засосало внутри,
Подступила сонливая вялость;
Старший мастер успел позвонить по «ноль-три»,
В пять минут неотложка примчалась.
Бесполезно вступать с санитарами в бой,
И амбала поставят на место;
Как нечленораздельный животного вой
Мои воспринимались протесты.
Силлабически кроя, втолкнули в фургон,
Саданул по ушам рёв клаксона.
Общепринятый стихосложенья закон
Я попрал, и теперь вне закона!
Главный врач, по обличью - пьянчуга и псих,
Под глазами – мешки, словно флаг нос,
По латыни сестре декламировал стих,
Как я сразу же понял – диагноз.
Двухметровый медбрат вену, словно вампир,
Пропоров, впрыснул магний сульфатный
И нырнул с головой я в свой внутренний мир
Прозаичный и неадекватный.
Лишь под вечер, в палате, прошёл нервный шок,
Наконец-то в родной я стихии,
Средь нормальных людей,( Вот он, мой бочажок!)
Как в Петров день галоши стихи им!
Где-то там за стеной рифмоплётов бедлам,
Ну а тут будто в сказочном сне мы,
Только очередной слышен Путина план
Из динамика в виде поэмы……
Когда я не с похмелия и трезв,
Такое алкогольное затишье,
Мне хочется придумать позарез
Поэму, песню иль четверостишье.
Стихи, как из кобыльей головы
Прут после двух-трёх суток воздержанья,
А в выходной иль в красный день, увы,
Ни рифмы, ни сюжета, ни желанья.
Стоит выпить грамм двести хотя бы,
Испаряется Муза мгновенно,
Вот такая стервозная баба,
Что теперь мне не пить совершенно?
Банальности о смерти, о весне
И то состряпать маловероятно,
Такой вот крест пожизненный на мне,
Не совместить полезного с приятным.
Обычно Музы трущат «на ура»,
Всегда составят за бутылкой пару,
Ну а моя – как родилась вчера,
Не переносит запах перегара.
От природы талант, иль от бога,
Но нисколько не правильный метод –
Совершенный отказ от спиртного,
Не бывает непьющих поэтов!
Однажды мне приятель-стихоплёт
Поведал за поллитрой в закуточке:
- А у меня как раз наоборот,
По трезвому не сочинить ни строчки,
Но если до кондиции дошёл,
Когда на четвереньках, как ни странно,
Прут рифмы, словно рой из улья пчёл,
Но только без сюжетов и без плана.
А на утро, пивком похмелившись,
Редактирую рукопись жадно,
Сам не зная, о чём эти вирши,
Но лирично, а, главное, складно!
И, раздавив вторую на двоих,
Взял в оборот чванливую я Музу:
- Пей, сука, и диктуй скорее стих,
Конец иначе нашему союзу!
Здоровью, раз надравшись как свинья,
Не нанесёшь серьёзного урона,
С твоею неиспорченостью я
В среде поэтов – белая ворона!
Не сдержавшись ударил по пузу,
В перекошенный рот ей насильно
Влил стакан, чуть не вырвало Музу,
И посыпались рифмы обильно!
При дозе, пусть и самой небольшой,
Меняется непьющего рассудок.
В меня вселились Каменский и Цой,
Казалось превратился мозг в желудок…
С каракулями пьяными листок
Наутро взял. Что в нём – понять не в силах,
И прочитав до половины, сжёг,
Такое Муза там нагородила!
И сказал этой несовременной
Бабе я: - Хрен с ним, с мнением круга,
Ты уж лучше не пей совершенно,
Отдохнём иногда друг от друга!
Октябрь 2010.
Если ты идёшь вперёд-значит ты живёшь,
Ну,а если нет-то умираешь,
Не шучу,ребята,я-всерьёз:
Жизнь по сути штука,ведь,простая!..
Не хочу сказать прощай,
Просто до свиданья.
Бросишь слово невзначай –
Обретешь страданье.
Не хочу сказать всегда,
Просто очень долго.
Ты найдешь меня тогда –
Не захочешь только.
Не хочу сказать конец,
Просто передышка.
Сколько любящих сердец,
А любовь услышь – ка.
Не хочу сказать оставь,
Лишь уйди на время.
Будут снова ночь и явь
Вдруг любимы всеми.
Не хочу я бить в набат
Мне бы трогать струны,
Мне бы петь, как шел солдат
Твердо и угрюмо.
Александр Черняев. 22 мая 1998 г.
Стихи.ру
Опубликовано. Дороги жизни. М.: МАМИ. 2012. С.72
Студент всегда оптимист. Тула,2013. С. 251-252
Интересно быть поэтом,
Пожелал бы и врагу!
Но с коллегами про это
На работе ни гу-гу.
А в беседу о насущном
Мне не вставить пары слов,
Потому со мною скучно,
Как с последним из ослов.
Слышен ропот коллектива:
И откуда он прилез?
Ой, как это не красиво
С коллективом быть вразрез!
На душе – гнилая рана,
Словно в божьем храме свист,
И в свой адрес постоянно
Слышу слово «эгоист».
Как уважения достичь? Что ни коллега –
Альтруистичен, экстравертен каждый гад,
А я забрался, словно в норку, в своё «эго»
И испускаю отрицательный заряд.
Мне б давно, в себе не роясь,
К их прислушаться речам,
Ведь порою даже совесть
Донимает по ночам:
Быть попроще как-то надо,
Соглашаться с большинством,
Всё же стадо, это стадо,
Захотят – съедят с говном!
Пропитайся тем же соком,
Что монтёр, что кочегар,
В коллективе о высоком
Ни к чему вести базар.
В домино сыграй, в картишки,
О зарплате поскули
И потянуться людишки,
Словно в бухту корабли.
А на работе вновь дискуссия на тему,
Как проиграл вчера кому то там «Спартак»,
Но я не в курсе, не смотрел, писал поэму
И потому лишь улыбаюсь как дурак.
И чтоб стать мне настоящим
Работягой хоть на грамм,
Пялить морду в быдлоящик
Начал я по вечерам.
Расскажу без рассуждений
В раздевалке утречком,
Тоже мне, писака-гений!
Сколько можно жить молчком?
О ремонте, о картошке,
О бабле фуфло толкал,
До того я был хороший,
Сам себя не узнавал!
Сел за стол, не ерепенясь,
Доминошный, как дебил…
А потом огромный пенис
На общение забил.
Нет, никогда мне не вписаться стадо это!
В среде рабочей рифмоплётам места нет.
И вообще у настоящего поэта
Лишь после смерти может быть авторитет!
Давай, напарник, к берегу причалим,
Взбодрим костер, замочим шашлыки,
Нальем по «сто» и вглубь «Души» отправим,
Обсудим «планы», сидя у реки.
Под разговор «за жизнь» у нас чаек поспеет.
Остались дома бренные дела.
Тепло костра и глаз, и душу греет,
Здесь понимаешь: жизнь не зря прошла.
Есть дом, жена, и не болеют дети.
Течёт река спокойно сквозь века.
Нет ничего дороже в целом свете:
Смотреть, как в соснах тают облака.
Давай нальем под шашлыки, чтоб снять усталость,
Не пьянки ради – чтоб не гаснул разговор.
Для нас рыбалка – маленькая слабость,
Тотем, Религия и «баек» перебор.
Раcписали по графику мысли -
Блеск порядка в умах и домах,
Лет на сто в ипотеке закиснув,
Оголтело кричат о делах.
Рассуждая курортами юга,
В дьюти-фри покупая "вискарь",
В "Одноклассниках" хвалят друг друга
Под девизом, что жить нужно в кайф.
Утвердили кумиров "понтовых",
"Есть!" - равненье на капитализм,
Гуттаперчевый разум сверх новый
Оправдает бесчестную жизнь.
На скрижалях отпетого рынка
Отпускают грехи по церквям.
Только мамы, роняя слезинки,
Шепчут: "Было бы счастие вам..."
Ослепляет неоном успеха
В мире хаоса ложный маяк
И всё дальше уводит от "света"
Опоённых свободой зевак.
Расписали по ценникам жизни,
На карьеру поставив страну.
Не всплакнут покаяньем у тризны -
Стёрта совесть дорогой во "тьму".
(на фото: Скульптура "Бог материализма",chen wenling, Пекин)
Сколько бед, сколько жертв дал двадцатый век…
Погубил, разорил столько человек…
И казалось, с того не свернуть пути,
Но пришёл тот, кто знал , как нас всех спасти!
Припев:
Владимир Путин! Путин! Путин!
Мы не забудем! Путин! Путин!
Как ты поднял Россию- матушку с колен!
Владимир Путин! Путин! Путин!
Скрывать не будем! Путин! Путин!
Что всё же к лучшему мы ждём все перемен!
Быть главой, боже мой, рассуждаем мы:
Нефть и газ, их запас важен для страны!
Но порой, мы с тобой стали забывать,
Кто сумел всю страну нА ноги поднять!
Сколько санкций ещё ждёт нас впереди!!!
Сколько распрей и войн, Боже упаси!
И поверь, без потерь нам не обойтись
Только б он, кто умён(силён)смог бы вновь найтись!
В. Яксанов
ЛЮБОВЬ.
Любовь... ведь это слово, в нем букв ровно шесть.
Однако кто-то видит какой-то смысл есть.
Один понявший смысл, вспарил под небеса,
Другой, расправив парус плывет назло ветрам.
А третий, лишь смущенно веки опустил,
И на лице мальчишки румянец забагрил.
Скажу вам честно люди, какая ерунда...
Ведь если разобраться, Любовь и имя... Да.
Однако лишь подумав, узнав, поняв, простив.
За что-же гибли люди, судьбу свою скрестив...
Меж желчью порока, расправы над собой,
Порой не виду Бога, а лишь бредя толпой.
Пора понять, всё может случиться и с тобой.
Но мы упрямо смотрим, и все идем толпой.
Пора уже проснуться, восстать из небытия,
Почувствовать, очнуться, прошу вас всех друзья.
Всех нас Господь отметил, живите не тая...
С любовью гибли люди, и ваш поклонник... Я.
В. Яксанов - "Немного о нашей культуре"
В мини-стерствии культуры обсуждали по натуре...
Что такое есть Шансон? Может моде сей поклон.
Говорил министр кратко... Блин... Такая лихорадка,
От Шансона от того, может ну его, того....
Запретим, а то ведь право люди косятся на нас.
Нет... Сказал один с управы, людям это самый класс.
Людям нравится блотняк, значит всё не просто так.
В этих песнях дух народа, коль лишишь его свободы.
Правла смысла в песнях нет,
Да и черт с ним..... Наш ответ,
Будет очень лаконичет,
Если кто-то возвеличен...
Тут пошел такой раздор,
Кто-то крикнул: "Всем позор"!
Все мы знаем, что Шансон
Был во Франции рожден.
А у нас, куда не глянь,
Шансонье гуляют прямь.
Там Шансон лишь в ресторане,
В кабаре иль в балагане.
А у нас с эстрады прёт,
Этот зоновский помёт.
Разругались не на шутку,
Было, чуть не подрались.
И кричали слишком жутко,
Мол как песня, так и жизнь.
Нас Шансоном учат жизни,
Маму как свою любить,
Быть братишками до крови,
И про зону не забыть.
Зона всех она прильщает,
И министров и бродяг.
Только мне зачем скажите,
Эта зона просто так?
Все мы любим петь по пьяне,
Даже Йосиф наш, Кобзон.
Но зачем же души ранит
Этот ваш блатной Шансон?
Ты там,вдали,остыл и много понял,
В прохладе встречных вЕтров отрезвел;
До мелочей всё взвесил - и на пони
С арабской жгучей вяло пересел;
И понесла,родимая, аллюром,
Весьма надёжно, хоть и неспеша,
Без сбоев сутки и без перекуров,
С грошом в кармане или без гроша...
Ах,не винись! ведь долг - не меркантильность.
И клятвы прошлых лет - куда их деть?
Кто за кого, а разум - за стабильность,
Которой ради можно и не петь.
Всё остальное - сказки Шахразады.
Арабскую - уж лучше напрокат,
А насовсем - ей слишком много надо,
И ход непредсказуем и чреват.
...Так выпьем, мой товарищ по несчастью
(Хоть выпьем, раз уж больше не скакать!)
За иноходца жгуче-чёрной масти,
За гривы ослепительную гладь;
За то,что был не раз в разгар погони
Напором ветра выбит из седла,
Но уцелел. Что пересел на пони.
Ещё за то, что голова цела.
Смотрю вокруг - богатых вижу,
Сидят на шее мужиков.
Их, “кучерявых” , ненавижу,
Похожих так на му..ков!
“Быть бедным - не к лицу мужчине!”-
Сейчас, ведь, учат ребятню.
Расчёт здесь прост и очевиден -
“Ты неудачник, я - живу!”
Но выход есть из положенья:
Возьми ты Маркса поскорей,
И "Капитала" постиженьем,
От власти денег мозг побрей.
И бедность сразу растворится -
Навязанный стереотип.
Экранных звёзд потухнут лица,
Померкнет даже божий лик!
Все кто нас учит – паразиты,
Продажной совести рабы.
А режиссёришки из свиты?-
Им хорошо, молчал бы ты!
****************
Смотрю вокруг и... битых вижу!
Повсюду гадины лежат -
Теперь я их не ненавижу.
Приятно за трудяг- ребят!
(Пародия на стихотворение Кена Шина "Лысина" )
То ли от нечего делать
То ли забавы ради
Зашла ко мне в гости однажды Душа
В роскошном, сиреневом платье
Присела, сложив на колени
Гибкие руки-змейки
И тихо спросила почти не дыша
Ты купишь меня за копейки?
Я твёрдо ответил - Ты что!
Меня проверяешь на скупость?
Чтоб мне не купить, чью-то Душу за так
Пожалуй редчайшая глупость
Молчи! Оскорбилась Душа
Губы сомкни и послушай
Тебе ни за что не вернуть раз продал
Свою окаянную Душу
И то ли от нечего делать
А может забавы ради
Словно туман растворилась Она
Блистая сиреневым платьем
P.S. Это я не о себе. Моя душа ещё во мне
Разметалась по дорогам вьюга девкою бестыжей,
Раскидала все одежды по задумчивым сугробам.
И скандал раздула снежный над соседней красной крышей,
Уронила похоронку над осенним свежим гробом.
Позвала она Мороза, не стесняясь белых чресел,
Ах - бессовестная вьюга - дед же старый и бессильный!
Но смотри - не тут-то было - белый флаг он не повесил-
А такую страсть вдруг выдал - будто в оперетке мыльной.
Вьюгу так крутил и эдак - то подкидывал до неба,
То впечатывал вдруг в землю - по-французски целовал.
Были оба словно пьяны - тут видать спустилась Геба.
От любви взлетала вьюга - Дед Мороз за ней взлетал!
Наконец-то насладились-вьюга и не ожидала,
Что Мороз морозной силой так сумеет угодить.
Улеглась она под кленом, спрятав ледяное жало,
А Мороз улегся рядом - гордый, будто Зевс, поди...
Прости меня за прошлые обиды,
За недостаток нежности сквозь грим,
За неспособность моего дурного МИДа,
хотя бы разговаривать с твоим.
За мелочность придирки, недостатки.
За странный мир, в котором трудно жить.
За все неразрешенные загадки...
За то, что я хочу счастливым быть.
Театр Оперный и станция метро.
И поцелуй, всего один, при встрече.
Я так хотел сказать тебе давно,
Я вспоминаю наш с тобою вечер.
Бокал вина - лишь руки бы занять!
Смотрю в глаза, и говорим о детях.
А мне хотелось так тебя обнять,
Как ничего и никогда на целом свете.
Нас развели подземки поезда.
Тебя с цветком оставил на перроне.
Я уезжал один. Возможно навсегда...
Я уезжал один счастливый в том вагоне...
Нас разделяют не года, не города.
Жизнь не приемлет мер и расстояний.
Конечно, жаль, но будет так всегда –
Жизнь состоит из встреч и расставаний.
Давай с тобой поговорим
Так, обо всем, совсем неспешно.
Чаек с медком «соорудим»,
Посмотрим друг на друга нежно.
А хочешь, просто помолчим
Да так, чтоб слышать стук сердец.
В окно ночное поглядим
На лунный серп, как леденец.
Давай поспорим – просто так,
Чтоб посмеяться над собой.
Устроим в комнате бардак,
Чтоб разгребать потом с тобой.
Давай тихонечко споем,
Пускай нестройно и не в лад.
Важней всего, что мы вдвоем,
Как много-много лет назад.
Михаил Энс
Замоскворечье люднобранка
Ордынка, Мытная, Полянка
Дербеневская хулиганка
Зацепа, где трамвайный ларь
Татищева и Городская
Щипок, Андреева, Донская
Люсиновская, как Тверская
Данилов монастырь, звонарь
Изысканные и простые
Парадные и записные
Угольчатые и прямые
Текут они под сапоги
Мосты над тёмною водою
Соединённые Москвою
Так, словно в чемоданном крое
Гранитных ручек бугорки
Неровной линией домята
Дома, домища, домонята
Глухие чердаки, совята
Особняки, дворы трёх строф
Аптеки, бары, магазины
Коробки, ситцы, габардины
Балконы, фикусы, витрины
Шанель, салями, Давыдофф
Цветочный рынок, постовые
Такие же как мостовые
Квадратно серо глыбовые
Всему внушающие страх
Машины, шумные мальчишки
Старушки, девочка в пальтишке
Розовощёкие страстишки
И золото на куполах…
Замоскворечье смех и слёзы…
То ли ты рабыня,
То ли ты блудница,
То ли ты богиня,
То ли ты царица.
Я тебя не знаю,
Провожаю взглядом,
И всегда мечтаю
Оказаться рядом.
То ли берегиня,
То ли мастерица,
То ли ты богиня,
То ли ты царица.
Я тебе не верю,
Не проси, не надо.
Не прощу потерю,
Ты моя отрада.
То ли герцогиня,
То ли кружевница,
То ли ты богиня,
То ли ты царица.
На тебя смотрю я,
А тебя не вижу.
Но ко всем ревнуя,
Словом не обижу.
Александр Черняев 04.11.2017