Войдите
Забыли пароль?Регистрация
  • Главная
  • Стихи
  • Анатолий Чертенков "Я родом из России". Глава 1. " По следу Совести".»

Анатолий Чертенков "Я родом из России". Глава 1. " По следу Совести".»


ГЛАВА 1. ПО СЛЕДУ СОВЕСТИ

МОНОЛОГ ПОГИБШЕГО СОЛДАТА

Я вернулся с войны в отчий дом как погибший за Родину.

Попрощаться с семьёй девять дней после смерти дано.

И калитку открыл. И колодец прошёл и смородину,

И продрогшими пальцами стукнул в родное окно.

Застонала изба. Пёс завыл за дощатым курятником.

В тот же миг зеркала повернулись к холодной стене.

И седой капитан, не стесняясь, начальство крыл матерно.

Бедолага не знал, как сказать старикам обо мне.

А потом я ушёл поклониться Престолу Господнему.

И сказал мне Христос: – Выправь плечи. Ты – русский солдат!

Не пристало бранить пацанов, жизнь отдавших за Родину.

Убиенным в бою полагается белый наряд.

И открылись врата – и побрёл я дорогой неведомой.

Позади горизонт – на земле он всегда впереди.

И увидел свой взвод возле самого светлого терема.

И услышал: – Привет! Ну, чего рот открыл?.. Заходи.

Я рванул..Побежал… К лучшим людям из лучшего прошлого.

Сколько выпито слез – и совсем не по нашей вине.

И рассвет полыхнул. И захлопали звёзды в ладоши нам –

Взвод восполнил ряды. Только Мишка Стрельцов на войне.

Жизнь не выдала нам ничего, кроме рода и племени.

А судьба расшибала ещё не окрепшие лбы.

Мы учились стрелять – на любовь просто не было времени.

И несли тяжкий крест – класть друзей в именные гробы.

И погибшие мы, но не павшие духом и совестью,

Собрались в тишине навсегда и на веки веков!

Я вернулся с войны рассказать взводу свежие новости

И приказ получил – доложить, как там Мишка Стрельцов.

Я вздохнул и сказал: – Два раненья Стрельца не исправили:

Он такой же чудак – всё считает себя молодым.

Разреши, командир, нам с ребятами выпить за здравие,

Чтоб последний из нас на земле был подольше живым!

ТИХВИН, 9 ДЕКАБРЯ*

В час суровый за отчий дом

Не ходил я на силы тёмные.

Не писа;л под сплошным огнём

Окаянные похоронные.

По воронкам средь мёртвых тел

Не искал боевых товарищей.

И не видел через прицел

За околицей танк пылающий.

Я – другого календаря!

Не достались мне «зори тихие».

Но девятого декабря

Я всегда говорю о Тихвине.

Здесь, на месте былых боёв,

Повстречал я её высочество.

Здесь когда-то имя моё

Повзрослело и стало отчеством.

Отчего же душа болит?!

Тяжко ей, неспокойно, боязно.

Будто мчится она в Аид

Полуночным электропоездом.

А вокруг, да по всей Руси!

Тьма могил неизвестных воинов…

У кого бы узнать, спросить?..

Нашим душам больнее больного!

*9 декабря – день освобождения Тихвина

от немецко-фашистских захватчиков.

БАЛЛАДА О ГОРЬКОЙ РУССКОЙ ЗЛОСТИ

Я не злоба.Я – горькая русская злость!

Это мой флаг взлетел над Рейхстагом.

Сколько крови моей молодой пролилось

По фронтам, по тылам, по ГУЛАГам…

Это я в сорок первом шагнула на дот

И воскресла в пылающем танке.

Мне Гастелло доверил свой главный полёт,

И меня не купить за полбанки.

Я свинцовой иглой вся прошита насквозь,

Но – живая! По воле Господней.

Я – нормальная русская горькая злость! –

Вот взяла и проснулась сегодня...

ВСЁ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Как мило верить в доброго царя,

О будущем мечтать на сон грядущий

И, отрывая лист календаря,

Надеяться, что новый будет лучше.

Не слышать вздора, глупостей, вранья.

Друзей встречать вопросом о погоде.

Всё возвращается на круги на своя,

А молодость тем временем уходит.

И вот она – незримая черта!

За ней огни последнего причала.

– О Господи! – прошу я у Христа, –

Дозволь спастись и жизнь начать сначала.

Ты видишь сам, разруха, мрак кругом.

Хотя признаться в этом неприятно.

Всё возвращается: Гоморра и Содом,

А молодость уходит безвозвратно.

Господь ответил: – Рад бы, да нельзя!

Со временем шутить никто не вправе.

Одна и та же самая стезя

Приводит на Голгофу и ко славе.

Дом не построить, сидя у костра.

И не согреть холодными сердцами…

Всё возвращается: и дни… и вечера…

А молодость не меряют годами!

ТРИПТИХ

Давай поговорим о доброте!

Откроем окна. Двери – нараспашку.

Наденет солнце свежую рубашку

И в дом войдёт к живущим в темноте.

О милости давай поговорим!

О грустном вспомним, но совсем немного.

Врагов простим – как велено нам Богом.

И жизнь свою любимым посвятим.

***

Стихи замёрзли. Мир сошёл с ума…

Бредёт усталость по годам-ступенькам.

И прошлое стареет помаленьку,

И за зимою следует зима.

Нет лучших дней, и ночи все плохи.

И не простить, и не прийти с повинной.

И женщина глуха, и слеп мужчина,

И на губах погибшие стихи…

***

Не позабудь любимой дать тепла…

Борьба за власть, погоня за карьерой –

Всё мимолётно, всё сгорит дотла.

Но будут у тебя любовь и вера.

И мудрый кот под дубом вековым

Цепь разорвёт и позовёт в дорогу.

Ты будешь жить и жизнь давать другим,

Но не забудь быть благодарным Богу!

К ВОЗВРАЩЕНИЮ ТИХВИНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Неужели и нас удостоит Господь благодати?!

Не за веру, увы! – Свята Русь, а народ без креста.

Но как много свечей, поминальных свечей у распятий!

И за каждой душа. И у каждой своя высота.

А Господь – он один! И Россия – одна во вселенной!

Есть кого возлюбить. Есть за что умереть в свой черёд.

Всё вернётся на круг Плоть и кровь наши грешные бренны,

Но бессмертна душа! И её Матерь Божия ждёт.

СКАЗ ПРО ТО, КАК ОДНАЖДЫ БЕЛУЮ ЗАВИСТЬ СДЕЛАЛИ ЧЁРНОЙ.

И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО

Не всякая правда рождается скоро.

Иную до смерти хранят на груди.

Не каждое яблоко - символ раздора,

Не всякая туча приносит дожди.

Жила-была Зависть. В такой-то деревне

В таком-то году – молода и бела!

С рассветом вставала. И к зорьке вечерней

Всегда успевала закончить дела.

Скотина накормлена – козы, овечки…

И убрано в доме, пирог на столе.

Котёнок Пушок развалился у печки,

И небо прильнуло к усталой земле.

А Белая Зависть на мягкой кровати

Мечтает о счастье, о солнечных днях.

О том, как сошьёт подвенечное платье

И вышьет лебёдушек на рукавах.

А утром однажды, подобно принцессе,

Лицо окропит ключевою водой.

И всё будет так, как написано в пьесе:

И принц молодой, и дворец золотой!

Но очень не нравилось бабке Глафире,

Как Белая Зависть романсы поёт.

У ней-то самой – грязь в холодном сортире

И сорной травою зарос огород.

И бабка Глафира пришла к бабе Дуне,

А та пригласила Фому и Петра.

И сопли летели, и брызгались слюни,

И брага в стаканы лилась до утра.

– Ну, что будем делать? – спросила Глафира.

– Придумаем что-нибудь, – фыркнул Фома.

А Пётр засмеялся: – Историю Мира

Листай перед сном, дорогая кума!

Возьмём бочку с дёгтем. А дальше всё просто:

Испачкать ворота – всего-то делов…

И Белая Зависть от липких вопросов

Сама почернеет, поклясться готов.

Ну, что приумолкли? Ещё по стакашку! –

И злая усмешка слетела с лица.

И взвизгнули петли, и дверь нараспашку,

И горе-трава зацвела у крыльца.

А Белая Зависть покрылась позором.

И чёрною жабою стала она…

Не каждое яблоко – символ раздора,

Не всякая правда смертельно больна.

ЗАЛОЖЕННАЯ СОВЕСТЬ

Решил я совесть сдать в ломбард.

Зашёл в шикарный зал.

В смятенье бросил робкий взгляд

На тучных вышибал.

– Ну-ну! – сказал хозяин-«шкаф». –

Чего раззявил рот?!

У нас не пьют на брудершафт,

Ты перепутал вход.

Блеснуло золото в зубах,

Забрызгало слюной…

А я, в поношенных штанах,

Голодный и больной,

Решал единственный вопрос:

Предать иль не предать?

Как будто пачку папирос

Пришёл на хлеб менять.

Но «шкаф» был опытен, умён,

Нахален, как паук.

Занёс меня в реестр имён

И совесть – хлоп в сундук!

– На, получай за вещь сполна

И дальше падай вниз,

Тебе дарует сатана

Бессовестную жизнь.

Я пропустил его намёк,

Квитанцию в карман:

– Мерси, мусьё!

– Прощай, совок!

Да здравствуй, Нью-Иван!

И вот я в новеньких штанах –

Гуд монинг! Видерзейн! –

На незнакомых языках

Приветствую друзей.

Лечу в Нью-Йорк. Качу в Париж.

В Канаду. В Амстердам.

Верчу дела. Блюду престиж.

Хожу по головам.

Сметать преграды на пути –

Неслабая стезя…

Да только в отчий дом войти

Без совести нельзя.

Я поражён, сражён, побит,

А бес мой – тут как тут.

– Спеши в ломбард, – мне говорит.

И поднимает кнут.

Знакомый зал.

Всё тот же «шкаф»,

Да я – не дуралей!

Со мною пили брудершафт

Потомки королей.

– Здесь вещь моя! – кричу я в лоб. –

Вот деньги, документ…

Давай скорее, остолоп,

Высчитывай процент.

«Шкаф» заскрипел.

Что взять с него…

Открыл ногой сундук.

Но не увидел ничего

Ни в нём я, ни вокруг.

Лишь только старые штаны.

Да пыль. Да таракан…

А «шкаф» глядел со стороны

И водку лил в стакан…

ДОРОГА В НИКУДА

Война Миров – дорога в никуда …

В преддверии Великого Суда

Собрал Всевышний подданных своих.

Про жизнь спросил и о делах земных.

И гром гремел, и бледен был Господь.

Француз ответил:

– Миром правит плоть!

– Мы не согласны! – возразил еврей…

А русский молча выпил за друзей

И положил горбушку на стакан…

А мусульманин руку на Коран.

И лица в ожиданье напряглись…

Господь воздал, и души вознеслись…

Блажен, кто верою и помыслами чист!

– А как же мы?! – воскликнул атеист.

И погрузилась, суша в океан…

Познали Господа потомки обезьян

БАЛЛАДА О БЛАГОРОДНЫХ МЕТАЛЛАХ

Господь дал людям серебро.

И злато дал! И всё – с избытком…

А Сын Его погиб под пыткой –

За то, что веровал в Добро.

За то, что знал всё наперёд,

«Распни, распни!..» – кричал народ.

Компьютер заменил перо,

Но не избавил мир от злобы…

Однажды Злато высшей пробы

И высшей пробы Серебро,

Кольцо и дамский медальон,

Попали на аукцион.

– Ну вот! – съязвило Серебро, –

Ты – лот четвёртый, я – десятый.

Сейчас вальяжные ребята из антикварного бюро

Почертыхаются слегка и продадут нас с молотка.

– Глупцы! Гореть им всем в огне!

Причём в аду! – сказало Злато. –

Я знало Понтия Пилата,

А перст его был братом мне.

Мы ужас сеяли и страх…

– Мой друг! Ты сбрендило никак! –

Расхохоталось Серебро. –

Ну, где теперь твой прокуратор?!

А я касалось губ Сократа,

Шепталось с женщиной его.

А мудрость, золотце, не власть:

Купить нельзя и не украсть!..

Два лота, страшно дорогих,

В хвальбе не ведали предела.

И Матерь Божия смотрела

Печально-горестно на них.

Вовек не видела добра

Она от злата-серебра.

Назавтра грянула война.

И было царствие Булата.

И продалось за водку Злато,

А Серебро – за горсть зерна.

И Бога вспомнили они.

И гвалт толпы: «Распни, распни!..»

И слёзы были у креста…

Добро и Зло – в одной упряжке!

И, может, в нищенке-бродяжке

Душа воскресшего Христа…

А люди гибнут за металл…

– Прости, Отец, их! – Сын сказал.

ЛАМПАДА

Притворяться святыми не надо.

Все грешили когда-то немного…

Верой-правдой служила я Богу

И была неподкупной лампадой.

А когда Бога в доме не стало

И убрали иконы с божницы,

Погасили меня… И светиться

Я, заплёванная, перестала.

– Свет твой вреден! – сказали мне строго,

Отобрали чины и награды.

И добавили тихо: – Так надо!

Умер Бог! Слава новому Богу!

Тотчас ангелы миру явились.

Впрочем, было так... Много раз было.

И безмолвную, ту, что светила,

Опрокинули те, что молились!

НЕ ПОМНЮ, НЕ ЗНАЮ…

ИЛИ ПРЕДЧУВСТВИЕ АПОКАЛИПСИСА

Не помню, куда я ехал…

Кричало, взывало эхо:

– Не время сейчас молиться!

Сын первого человека –

Презренный братоубийца.

И камни поднялись в воздух,

И задрожали звёзды,

И понеслась потеха…

И ужаснулось эхо.

Умолкло. Но было поздно.

Всё в прошлом!.. И всё так будет!

Ни звёзд, ни судей, ни судеб!..

И солнце глядит сурово

На мёртвых… И Божье слово:

«Не троньте Каина, люди!»

Не помню, куда я ехал,

Не знаю, что стало с эхом…

О Боже! Дозволь мне проснуться….

АПОКАЛИПСИС.

МОНОЛОГ СОЛНЦА

Господь мне сказал: «Свети!» –

Всё просто, и всё понятно.

Быть нужным всегда приятно.

Почётен огонь в пути!..

И сотворил мне твердь. *

И сделал своей звездою.

Земля была молодою,

Не ведала слова «смерть».

«Свети!» – повторил Господь.

И появились люди.

Хорошее да прибудет!..

Восславьтесь, душа и плоть!

Прошли миллионы лет.

И вот человек однажды

Сказал: «Солнце зрит не каждый,

А Господа просто нет!»

И всё!.. Помню шквал огня…

Господь Тьму вернул обратно.

Холодный Мир лёг на ватман –

Без веры и без меня…

*Небесная твердь - небо, небесный свод.

ГОРИЗОНТ

Памяти безвременно ушедших из жизни

русских поэтов.

Есть мачты, паруса – да ветра нет!

Есть горизонт – да лодка на приколе…

Жить на чужбине, лес валить в неволе,

В могилу лечь в расцвете сил и лет –

Такая у поэтов русских доля!

Напрасно ветер бьётся взаперти,

Пытаясь вырваться и разорвать оковы.

Ему ль не знать – действительность сурова!

И гаснут звёзды на её пути.

И горизонт недосягаем снова

РАЗМЫШЛЕНИЯ У РАЗБИТОГО КНИЖНОГО ШКАФА

Вот ты и умер, книжный шкаф!

Неужто твой философ прав

И сбудутся его пророчества?

Но, право, умирать не хочется! –

Недолюбив, недомечтав…

От человечества устав,

Земля запросит одиночества

И первозданной тишины,

И книги будут сожжены…

И пыль захватит власть на полках…

Не тронут душу у ребёнка

Герои сказочной страны…

И овдовевшая двустволка

У обезглавленной стены

Какой неведомо страны

Замрёт под тяжестью вины

За то, что разбудила волка

Посредством пули и курка,

По воле пьяного стрелка

В угоду царственным подонкам.

Но хищно лязгнули клыки…

И души – в крик! И небо клочьями…

Вся в ранах, шрамах, кровоточинах,

Земля решит, что жизнь закончена,

И распадётся на куски.

***

Что ждёт нас в мире бестелесном?

Вольготен будет или тесен

Нам уготованный приют?..

Какие растворятся двери?

Но, может, каждому по вере

Не подадут, а воздадут?

Там поздно думать о премьере!

Не будет зрителей в партере.

И лампы в зале не зажгут.

Неужто сбудутся преданья?

И Тот, кто выше всех по званью,

Придёт вершить Великий Суд…

Но, может, предсказанья врут?

БАЛЛАДА О ЦИФРАХ,

ИЛИ ГРИМАСЫ СТАТИСТИКИ

Колонки цифр ворвались в тронный зал.

Переполох поднялся во дворце.

– Наденьте маски! – Дьявол приказал. –

Мы в тридевятом дантовом кольце.

Здесь шум и гам. Здесь страшная жара.

Больную душу ставлю на зеро…

Я ложь глушил стаканами вчера,

А нынче правды вылакал ведро.

Колонки цифр построились стеной,

Привычный мир ломая и круша.

– Пришли за мной… Они пришли за мной! –

Вопит моя заблудшая душа…

Всё! Ставки сделаны… Жду Страшного суда.

И слышу шёпот: – Выпало зеро!

– Вы чем-то недовольны, господа?

Я нынче правды вылакал ведро!

Колонки цифр взорвали тронный зал.

– Снимите маски! – Дьявол приказал…

СТРАННЫЙ СОН

Странный сон вижу я: черти с духами

Безобразничают, дуют в ухо мне:

– Выпей, друг! Насладись «беломо;риной».

Ты сегодня прощаешься с Родиной!

«Вы чего», – говорю, – завелись с утра?»

– А того! – говорят, – пировать пора!

Силы тёмные, силы несметные

Одержали победу над смертными.

Извиваются тропочки узкие,

Колобродят берёзки нерусские.

И нахально зовут в заведения

Легкомысленные привидения:

– Эй, мужик, заходи, кушать подано!

Русь твоя с молотка будет продана.

Слишком долго сидел ты на привязи,

Думал, кто-то другой воз твой вывезет.

Но сорвался с цепи, как шатун-медведь.

И коня задрал и свалил на ведьм…

– Вы чего? – повторяю в смятении.

– А того! – шелестят привидения.

Я зевнул и очнулся в полиции.

Значит, точно – дошёл до кондиции,

Раз мерещатся всякие глупости.

Вот сейчас поколотят и выпустят.

Так и вышло. Шагаю довольный я.

Слава Богу! Страна наша – вольная!

Босиком по родным по колдобинам

Мимо памятника русским воинам.

Прохожу всю дорогу центральную

И сворачиваю на Вокзальную.

Там пивнушка. Там – Варька Рогожина!

Дух ядрёный! И всё как положено…

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛАМПОЧКИ

Её прообраз мощностью в сорок Ват,

светил в туалете одной городской квартиры…

но однажды засиял так…

Я не помню – когда и откудова

Появилась у нас эта лампочка.

Может, с Вологды, может быть, с Чудова…

Но не важно – не светская дамочка.

И светила по первости тускло так.

Может быть, не старалась особенно.

Сорок Ватт в электрических мускулах

Не спешили знакомиться с Родиной.

Туалет, впрочем, дело интимное.

И светить в нём особенно нечего.

Сделал дело своё по-спортивному –

И гуляй, и приятного вечера!

Я свалился в постель раньше времени.

Рядом пиво поставил прохладное.

Засыпаю, но чувствую теменем:

Что-то в доме творится неладное.

Я поднялся, обул ноги в тапочки,

Опорожнил бутылку до донышка.

И бегом в туалет, там же – батюшки! –

Лампа светит что ясное солнышко.

От макушки до пяток просвеченный,

Словно в суд заявился с повинною,

Я на стенку, а стенка-то с трещиной,

И страшенный паук с паутиною.

Я за дверь. Свет за мною – в прихожую.

Голова сразу кругом поехала.

Мне – хозяину! – пьяною рожею

Угрожает небритое зеркало.

Завопил я и ринулся в комнату,

Спотыкаясь, петляя по-заячьи.

На стакан наступил перевёрнутый,

Чертыхнулся в сердцах на ночь глядючи.

Тут окурки пошли из-под плинтуса.

Заскулила посуда за вёдрами.

И дурацкое дерево фикуса

Посмотрело совсем не по-доброму.

Как такое стерпеть безобразие!

Я сорвал с ног дырявые тапочки…

Спите мирно, Европа и Азия!

Взмах руки… И ни света, ни лампочки.

А потом, наклонясь над осколками,

В полумраке, но в полном спокойствии

Я сказал: – Ах, какие мы – тонкие! –

И напился с большим удовольствием…

ЗАКОН ЗЕМНОГО ТЯГОТЕНИЯ

Велик закон земного тяготения

И справедлив – когда есть парашют…

Мы с лучшим другом в день его рождения

Зашли в кафе под вывеской «Приют».

Купили водки, сигареты «Невские»

И закусь взяли и открыли рты.

И друг сказал: – За марки, за немецкие,

Я в Ленинграде брошен был в «Кресты».

А нынче сын мне подарил сто долларов,

Каков нюанс! Что скажешь, старина?!

Невестка, правда, почернела здо;рово.

Куда ни глянь – везде её слюна.

Мы закурили…После водки выпитой

Душе и телу сделалось теплей.

И память возвратила пережитое…

И я сказал: – Не надо про детей!

Они в рывке, а мы с тобой в падении,

И до земли каких-то пять минут…

Велик закон земного тяготения,

Но нам достался рваный парашют.

ЗАКОН РАВНОВЕСИЯ

Чашу заклеишь – бокал разобьёшь.

Это закон равновесия.

Если есть правда, должна быть и ложь!

Так почему же не весел я?

Горе и радость, огонь и вода –

Вехи, столбы пограничные...

Власть у судьбы не забрать никогда

Без равновесия личного!

Задан вопрос, но не найден ответ! –

Возгласы… мат… междометия…

После заката приходит рассвет,

После забвенья – бессмертие…

Чашу заклеишь – бокал разобьёшь.

Это закон равновесия.

Если есть правда, должна быть и ложь!

Так почему же не весел я?

ПАМЯТИ ЖЕРТВ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ ТРАГЕДИИ*

Девочке Тане четыре годочка.

Девочка Таня проснулась вдруг ночью.

Мамочка, мама! – всплакнула девчушка. –

Дай мне попить.

Мне не спится… Мне душно…

Но не ответил ей голос знакомый.

Что же случилось? Нет мамочки дома?

С преданным другом – тряпичным медведем -

Маму искать побежала к соседям.

Долго ручонки в квартиры стучали.

Двери железные не отвечали.

Звёзды погасли, луна не светила.

И тишина… и могилы… могилы…

Всё. Просыпаюсь. Вползаю в сознанье.

Жив и здоров!.. Не в тюрьме. Не в изгнанье…

Ночь на исходе. Грядёт воскресенье.

Боже! За что мне такие виденья?!

Встал. Закурил. Выпил самую малость…

Дочка в кроватке во сне улыбалась.

Дедовы ходики время считали –

Прошлое с будущим соединяли.

Сон. К чёрту сон! Настежь окна и двери.

Я не хочу! Не желаю! Не верю!

Было не так всё. Вот первые строчки:

Спит сладко-сладко, ручонку под щёчку,

Девочка Таня… И близится Пасха…

Жаль, что Чернобыль - не детская сказка…

*Чернобыльская трагедия – это печальный урок для человечества.Самая грандиозная техногенная катастрофа

произошла 26 апреля 1986 года, на 4-м блоке Чернобыльской атомной электростанции в небольшой городке-спутнике под названием Припять.

ПАМЯТИ ЭКИПАЖА ПОДЛОДКИ «КУРСК»

Приговор был, как выстрел, коротким…

Содрогнулась от боли страна.

На затопленной в море подлодке

Очутилась внезапно она.

«По местам!» – прогремела команда…

Ложь красива и многим к лицу…

А суровая, горькая правда

По плечу только Богу Творцу!

Если совесть слепа и безмолвна,

Ей цена - два стакана вина!

Мир дрейфует на лодке огромной

И не видит опасного дна.

Убиенным бессмертье даруют!

Свечи ставят на Млечном пути…

Дайте воздуха, добрые люди!

Царь Небесный, грехи отпусти!

Приговор был, как выстрел, коротким…

ВСПОМИНАЯ БОРОДИНО, ИЛИ В ЛИХИЕ 90-е...

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, спаленная пожаром,

французу отдана?..»

М.Ю.Лермонтов, «Бородино».

Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Земля охвачена пожаром до самой Колымы?

Нам сволота швыряет кости,

Но нет зубов. Нет даже злости!

И стонут предки на погосте: – Богатыри не вы!..

Плохая нам досталась доля…

Но чу! Уж свищет ветер в поле!

Он весть несёт. Господню волю…

Услышьте же, волхвы!

ЛЕГЕНДА О ПАЛАЧЕ

Пролог

Прошлого не украсть

Ни палачам, ни судьям,

Боги имеют власть,

А умирают люди…

Часть I. Начало. XX век

– Из народишка, что половчей,

Сколочу я артель палачей

И начну без эмоций и слов

Животы отделять от голов…

И запрыгал палач, точно мяч.

Поскакал по Расее палач.

Прыг да скок – по полям, по долам,

По рукам, животам, головам.

И молились ему палачи,

И хихикали бесы в ночи,

И дремал русский дух на печи;…

Не кричи, помолчи, промолчи…

Часть II.Смерть палача

В извечных странствиях за славой и успехом

Я попросил владыку тьмы и зла

Продать мне стрелы для борьбы со Смехом

И разрешить стрелять из-за угла.

И, получив поддержку их злодейства,

Назло плеяде жалких добряков

Я превратил расправу в святодейство,

Мир разделив на злых и дураков.

Я не щадил ни тело и ни душу.

И презирал послушных мне людей.

Я кораблям велел ходить по суше,

Автомобилям – ползать по воде.

И вот, когда добрался до вершины,

Которую так долго воздвигал,

Болезнь меня ударом страшным в спину

Монашке чёрной бросила к ногам.

Ну, всё, конец! Не будет больше Смеха.

Никто не влезет с шуточкой в окно.

Свершилось то, к чему я долго ехал.

И мне впервые сделалось смешно!

Часть III. Похороны палача

Были рядом они. И свеча,

И плевок на портрете строгом…

Провожали глаза палача,

А уста отпевали бога.

Жил да был человек и ушёл.

В землю лёг – обычное дело.

Но плевку было нехорошо,

А свеча исцелить не смела…

Часть IV. Память.

Ей разбивали губы,

Клеймили за нрав и спесь.

Крошили и рвали зубы…

А Память была… и есть

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ СУКИНА СЫНА

СУКИН СЫН

Я – щенок неизвестной породы!

Сколько нас – друг на друга похожих,

Обречённых на долгие годы

Цепь влачить, устрашая прохожих.

Первым делом из кожи добротной

Мне хозяин сварганил ошейник.

И ремень заграничной работы

Для острастки повесил в передней.

А потом, точно школьника в классе,

Стал учить меня тайнам природы.

Он военный, полковник в запасе.

Ну, а я – неизвестной породы!

И, когда в середине урока

Я посмел ухмыльнуться недобро,

Он сказал мне: – До Бога далёко! –

И добавил, ударив под ребра:

– Господа не прощают обиду.

Зуб за зуб! А за глаз – оба глаза!

Чтобы не раздавили, как гниду,

Не кусайся, щенок, без приказа!

Научись подчиняться командам,

И тогда у тебя, пёс безродный,

На десерт будет торт шоколадный,

Суки будут и всё что угодно…

Человек – фантазер от природы.

Тюрьмы выдумал… выстроил лично.

А щенок неизвестной породы

Лапу поднял – и всё как обычно…

СМЕРТЬ СУКИНА СЫНА

Я со сворой собачьей расстался вчера,

Но к волкам не примкнул – не стерпелся.

Волчья жизнь – это долгая ночь без костра,

К чёрту сказки про храброе сердце!

Только клич вожака: – Навострите клыки!

На разбой собирается стая! –

А голодные псы за мясные куски

Пятки лижут у хмурых хозяев.

Совершенно один. Без родных и друзей.

Без врагов – не бывает, однако…

Я завыл на луну и у чьих-то дверей

Взял и умер бездомной собакой.

Только клич вожака: – Навострите клыки!

На разбой собирается стая! –

А голодные псы за мясные куски

Пятки лижут у хмурых хозяев.

МОНОЛОГ РУССКОГО ИКАРА

Бесновалась толпа, алкоголем наполнив аорты:

– Человеку летать не дозволено, глупый Икар!

Я парил над землёй – колыбелью живущих и мёртвых -

И в созвездии Псов справедливость для мира искал.

Мне свистели вослед. Предрекали тюрьму и верёвку.

Сила силу брала, и судьбина точила косу.

Я смотрел на людей. Было грустно, обидно, неловко –

Что скажу я Творцу? Весть какую Ему принесу?

Равнодушный народ равнодушно бродил по дорогам.

Он не верил в себя, и страшила его высота.

Лицемерный народ лицемерно кричал мне с порога:

– Выбрось крылья, Икар! И печать наложи на уста.

А на грешной земле, где был я неугодным и лишним,

Горизонт засыпал, и заря торопилась к нему.

Я о солнце мечтал. Я хотел говорить со Всевышним.

Кто сказал, что богов знать при жизни нельзя никому?!

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПОД СТУК КОЛЁС

Какая ты все же большая –

Россия, Отчизна моя!..

Но дождь…Он не землю питает,

Он тупо пытает меня.

Попутчик мой, враль первоклассный,

Смешит простодушный народ.

Меняются станции, кассы…

А дождь всё идёт и идёт…

И вьются тропинкою узкой,

Петляют верста за верстой.

Земля называется русской.

А русскою - значит святой!

Но вырвалось солнце из плена -

И к людям, в сердца и умы.

И кровь заспешила по венам,

А значит – не мёртвые мы!

Я сбросил покорность с коленей -

И к чёрту… в окно… на перрон…

И ветер с настоем сирени

Ворвался в плацкартный вагон.

И снова тропинкою узкой

Петляют верста за верстой.

Земля называется русской.

А русскою - значит святой.

ЧЁРНЫМ ПО БЕЛОМУ

У соловья отобрали рощу!

Но дали взамен особняк у моря.

И слуги ему заказали яства

И самые лучшие в мире вина.

У соловья отобрали небо!

Но выстлали пол дорогими коврами.

И люстру повесили из самоцветов.

И привезли золотую рыбку.

У соловья отобрали звёзды!

Но главную роль предложили в спектакле.

И зрителей дали – громадный город.

И фонограмму аплодисментов.

И рыбке велели: – Сверши нам чудо!

Заставь соловья песни петь в неволе...

И рыбка покорно хвостом вильнула.

И соловей обернулся дятлом.

У соловья отобрали рощу...

У соловья отобрали звёзды...

Стучит по стволу одинокий дятел.

А чудо обратной дороги не знает...

МОНОЛОГ АВТОМОБИЛЯ «ЗАПОРОЖЕЦ»

Я по дорогам русским,

Ухабистым и узким,

Не ведая нагрузки,

Повсюду проезжал.

А надо мной смеялись,

Глумились, издевались:

Мол, если ты машина,

То ты – большой нахал!

Я говорил прохожим,

Противным, толстокожим:

– Малышка «запорожец»

Ни в чём не виноват.

Но злая, как овчарка,

Крутая иномарка

Под магазинной аркой

Разбила мне фасад.

Хозяин мой взбесился.

Он никогда не злился,

А тут за лом схватился,

Ужасно побледнев.

А тот, кто был в «тойоте»,

Швырнул нам по банкноте -

И в крик: «Куда вы прёте?

Не видите, я – лев!»

Наглец и образина!

Хлебнул, видать, бензина.

И думает, скотина,

Что он большой спортсмен.

А был бы я КАМАЗом,

Не так бы пел, зараза!

Неделю б с унитаза

Не слазил, супермен!

Мне надоели лорды,

«Фольксвагены» и «форды»,

Я «запорожец» гордый -

От фары до руля.

Хохол наполовину,

Я родом с Украины,

Династии старинной -

На зависть «жигулям».

Потрепанный, помятый,

Я в доску свой, ребята!

Ни Англии, ни Штатов

Не знаю, не хочу!

На дерзкую «тойоту»

Отправлюсь на охоту

И возле поворота

Мерзавку проучу.

МОНОЛОГ АВТОМОБИЛЯ «КАМАЗ»

Не прошу ни награды, ни милости.

Мне бы волю да ветра глоток!

Я, КАМАЗ, на дорогах извилистых

Отбываю пожизненный срок.

А туман ненасытный бессовестно

Пожирает промокший асфальт.

И дымит сигаретой бессонница.

И на стрелки ворчит циферблат.

У хозяина – дома две дочери.

Он спешит, подгоняет мотор.

Я скриплю тормозами рабочими,

И соляра сочится из пор.

А туман ненасытный бессовестно

Пожирает промокший асфальт.

И дымит сигаретой бессонница.

И на стрелки ворчит циферблат

С человеком тягаться бессмысленно!

Мы летим… Мы в крутом вираже…

Мой прицеп догорает под Тихвином.

И печаль на пустом гараже.

А туман ненасытный бессовестно

Пожирает промокший асфальт.

И дымит сигаретой бессонница.

И на стрелки ворчит циферблат.

ЧЕТВЁРТЫЙ ПОВОРОТ

Мне нужен был четвёртый поворот.

Сказали мне: за ним златые горы!

И я услышал и рванул вперёд,

Доверив жизнь бездушному мотору.

И первый перекрёсток пролетел

Легко и просто, на одном дыханье.

Но я не знал, что угодил в прицел,

Победа – всем безумствам оправданье!

А во второй раз вырулить не смог…

И кровь была. И страх, и трос буксирный.

И руки мамы… Но забыт урок,

И вновь колёса на дороге пыльной.

И снова ветер, солнце, звездопад…

Я весел и влюблён и очень молод.

И скоро буду сказочно богат

И подарю любимой светлый город…

Но где несчастный третий поворот?

Мне без него не одолеть четвёртый...

Визг тормозов… Врубаю задний ход,

А там мосты горят и воздух мёртвый.

Дороги нет! Нельзя ни вверх, ни вниз…

О Господи! Слепа душа без света…

И внял Господь!.. И возвратил мне жизнь!..

А поворот четвёртый спрятал где-то….

МОНОЛОГ МЯТЕЖНОЙ ДУШИ ПОГИБШЕГО ПОЭТА

Вглядитесь, в траур небеса одеты,

Не светит ковш Медведицы Большой…

Я навсегда покинула поэта:

Нет больше сил – служить ему душой!

Он не жалел меня, всё гнал куда-то. –

Спешил прийти, увидеть, победить.

Был бунтарём, мечтателем, солдатом…

Всех ран его не счесть, не залечить.

Я задыхалась, в мир попав жестокий,

А он слезинки собирал мои,

И превращал их в буковки и строки,

И строил храм на собственной крови.

А коль, случалось, слов недоставало

И стены воздвигались кое-как,

Он всё ломал. Всё начинал сначала.

И снова боль… И пена на губах!

Он рвался ввысь, срывался, падал в бездну,

Но всё прощала, понимала я:

Раз есть поэты - значит есть надежда!

А нет надежды - нет и бытия!

Я столько с ним скиталась по дорогам,

Что от меня он, видимо, устал…

И я ушла. Ответ держать пред Богом,

А мёртвый он – взошёл на пьедестал!



© Copyright Чертенков Анатолий

Размещено19 сентября 2023 11:38

Нравится
Добавить в избранное
Раздел

Комментарии (0)

Добавить комментарий...