e64cd2

В калейдоскопе лиц и персонажей, В ряду монархов, президентов и царей Таинственная тень идёт за каждым, Подстерегая радужных людей. &nbsp; Она бывает глупой и нелепой, Случайной нищенкой с костлявою рукой. Благообразной с виду, но свирепой, Всевидящей, а кажется слепой. &nbsp; Пред ней равны любой,- монарх и нищий... Когда, нежданная, приходит ровно в срок. На скромной панихиде или пышной Ты не грусти, ты здесь не одинок. &nbsp; Нагонит наказаньем иль наградой, Спокойный лик её и грозен, и жесток... Цветы и холмик с кованой оградой Над ямой ставит неразлучный Рок... &nbsp; Боимся мы её иль уважаем, Спасает каждого от всяческих проблем. Никто не избежал , хоть все бежали... Приходит неизбежно и ко всем. &nbsp; Ты оглянись, когда дойдёшь до края, И не жалей, что песню не успел допеть. Прими её, последний раз вздыхая, И знай, что имя этой тени - Смерть!

Таинственная тень

Можно сказать срисовал с обложки журнала.... &nbsp; Маячные башни, отели... Где кормят из сосок тигрят, Диковинные&nbsp; бродят&nbsp; звери, А женщины жгучи, как яд. &nbsp; Под их необычные ласки В букеты жасминовых звёзд Птенцы непривычной раскраски Взлетают из тёпленьких гнёзд. &nbsp; Там чары танцующей кобры Маячат в ночи кораблям, Тигрицы&nbsp; бывают&nbsp; покорны, Как самки самцам обезьян. &nbsp; Красивый пейзаж на обложке Всё манит сюда чужаков. Им грезится страсть дикой кошки, В&nbsp; колье из тигриных клыков. &nbsp; Любители лёгкой добычи Достигнут успеха едва, Вдогонку про древний обычай Победно споёт тетива. &nbsp; А&nbsp; к ночи в раскидистых манго Заухает только сова, Забьётся в лианах ротанга Душа, ни жива, ни мертва. &nbsp; Уйдут сквозь густую чащобу Под утро попарно слоны... И луч пробежит по трущобам На горькие брызги волны...

Маячные башни, отели...

&nbsp; Далёкий друг! Ты где-то за границей, Я из России грустный шлю привет. Не спрашиваю, что тебе там снится, Ты сам на всё давно нашёл ответ. &nbsp; Уехал ты когда-то из Союза, Из той страны, которой больше нет, И шепчет там тебе иная Муза, И неуместен чей-то тут совет. &nbsp; А нам здесь&nbsp; ржали сивые кобылы, Что ты давно забыл свою страну. Я здесь живу,- она&nbsp; меня забыла, А вспоминая, ловит на блесну. &nbsp; Ты не сочти, что я душевно болен, Не я, тут беспросветность говорит. Со злобным ветром ложь гуляет в поле.... Полярная Звезда и там горит. &nbsp; Там над тобою небо голубое, Курлычат в небе те же журавли, Берёзы так же шелестят листвою&hellip;.. О, Родина!...Чистилище Земли&hellip;&hellip;..

Далёкому другу...

С потертым посохом, с котомкой за плечами Бредут слепцы блаженными путями, И за собой других слепцов ведут, А те доверчиво, безропотно идут. &nbsp; Их однажды уже завели не туда, Но прожили слепцы там блаженны года. Замаячил им свет, вдруг, какой-то другой И ушли из страны ставшей, вроде, родной. Повела их в дорогу слепая беда, Они шли ниоткуда за ней в никуда, Но свернули с пути вот и бьются челом, И стоят на краю непонятно чего. &nbsp; &nbsp; А там свой двор и в нем свои придурки, Лохмотья душ растоптаны в окурках. Грохочет погремушка лживых Од, Мычит из стойла раскоряченный народ. Кипит котёл, в нем варево гнилое. Помои, похоти, пороки и благое Кровь капает с костлявых липких рук. Здесь все достойны страшных адских мук. &nbsp; Великий Дух, родившись в плотном теле Единый путь к спасению содеял, Но был распят и умер в смертных муках Люби Отца, Христа, Святого Духа. Настал закат и опаденье листьев, Христа учение всяк ищущий домыслит. С потертым посохом, с котомкой за плечами Ушли слепцы блаженными путями. &nbsp; И опять по дороге слепая беда, Повела ниоткуда их всех в никуда, Только сбились в пути и всё бьются челом, И стоят на краю непонятно чего. У историй таких есть конец, он такой, Коль слепцов за собой тащит тоже слепой, То они не заметят у края карниз И неизбежно сорвутся все вниз.

Слепцы

Отзыв на стихи автора Юрьевича &quot;Путь в никуда&quot; на Избе-читальне &nbsp; Тревожные ветры гудят по вселенной, Не пьяниц я гнал от себя, а тихонь. И кубик сложил из камней драгоценных, Тебе положил я его на ладонь. &nbsp; Кричал возле церкви припадочный нищий: Напрасны старанья, дошли до черты,- Для здешних червей скоро станете пищей, На всех и с запасом готовы кресты. &nbsp; А ветры грубели, завыли тревожней, То тенью метались, качались петлёй. Помешанный нищий заплакал... О, боже! Пусть будет средь нас неподкупным судьёй. &nbsp; А рядом неистовый батюшка пляшет, И я вытворяю чего захочу! Картины нелепой не может быть краше,- Где батюшки пляшут, там я хохочу. &nbsp; Тревожные ветры рыдали и пели, Смеялись и плакали, стыли вдали. Нас тоже хотели,... да вот, не успели Смести с окаянной и грешной земли...

Тревожные ветры...

Заглянул сегодня в Евангелие от Иуды... Кто-то дёрнул то ли за язык, то ли за руку... Приму все замечания, если по делу... и по теме. Может быть добавлю что-то. &nbsp; Пьесы ставят драматурги, Есть другие ремесла. По желанью демиурга Создан мир- обитель зла. В нём кровавая реальность У апостольских церквей. Троица и уникальность* Омрачили ум людей. &nbsp; Мир страдания и боли Дал злорадный ложный бог. Каждому назначил роли, Каждому отвёл свой срок. Мир болезней, тьмы и смерти Безупречно создал дух. Сатана планетой вертит И в квадрат возводит круг. &nbsp; В круге том, сам в низость впавший, Всадник на седом коне. Бог-творец, Небро Восставший** Не на нашей стороне. Каждому по гроб отмерил Грех из книги Бытия. Суть спасения не в вере, А в познании... себя! &nbsp; *Уникальность Троицы заключается в единении, соединении, слиянии трех в одно целое, и в то же время одного в трех. **Небро́, Небиру &ndash; Восставший. Так именовал Христос Ялдаваофа. Отзывы (0)

Суть спасения...

Написал я эту басню давно. А тут выборы грядут.... Кто же знал, что так дело обернётся?! Вот решил выложить...&nbsp; Стихи тут, правда, редко читают.... ничего, пусть торчит! &nbsp; Одна нахальная сучонка - собачонка С неброским экстерьером, с некрасивой челкой Решила как-то возгордиться И возомнила, вдруг, себя волчицей. Но волчья стая - свой закрытый клан, Врожденные инстинкты, шаг в сторону &ndash; капкан! Сильнейший надевает здесь корону. Волк волку &ndash; волк! И волчьи тут законы. &laquo;С волками жить, по-волчьи выть!&raquo; А перед ней дилемма: Быть или не быть? И чтобы в стаю как-нибудь пробиться То назвалась она &laquo;звездой&raquo; и &laquo;светской львицей&raquo; Нам звезды светят сквозь столетия порой, А долго ли протянешь названной звездой?! И ведь не светская она, куда бедняжке! Да и совсем не львица, а дворняжка. У львицы грациозность, стать, осанка&hellip; А эта даже и не доберманка. &nbsp; Мораль сей басни такова, Не помню чьи эти слова, Но чтобы стать матерою волчицей, Ты в волчьей стае и должна родиться! Отзывы (6)

Старая басня (из корзины)

Мы народ особой &quot;стати&quot;, Мы народ особых &quot;скреп&quot;. Кто на печке, кто в кровати Прославляем свой вертеп. Лошадёнок не меняем, Но пинаем мёртвых львов. Всё же, чуда ожидаем,- Воют шавки средь волков! &nbsp; &quot;Богоносный&quot; и &quot;Премудрый&quot; В судорогах перемен Втешил в голову: Полундра, Встали мы уже с колен! Путь единственный и верный Прямиком на пьедестал. Не последний и не первый Кто ракетами бряцал. &nbsp; Изуверский телеящик О величии вопит. Дробь колотит барабанщик, Рак с горы давно свистит. Обещают с неба манну И какой-то новый ...-изм. С внешней стороны экрана Душегубство и цинизм. &nbsp; Развратили безвозвратно Миллионы русских душ. Но назойливо-приятно Нам звучит с экрана туш. Зазеркальные картины... Мёдом речи &quot;мудреца&quot;. Бесконечная путина И не видно ей конца. &nbsp; Дух тревожится, клокочет, Не найти ему приют. Там русалки защекочут, Тут... они же отпоют. Расплодились, как опята,- Жизнь &quot;приятна и легка&quot;. Не накрыла б нас ребята Ночь... кровавого сурка!

Мы народ особой "стати"...

Поведав о трагической любви Мне песню пел матрос на полубаке*. Синело море в призрачной дали, Он пел о девушке из Нагасаки. &nbsp; Тот капитан лежит давно на дне, Он успокоился в смертельной драке. Он был любим и сам пылал в огне В объятьях девушки из Нагасаки. &nbsp; Его пленила маленькая грудь И губы, что цвели ему, как маки. Когда он уходил в далёкий путь, Грустила девушка из Нагасаки. &nbsp; Давно с ума сошёл жестокий мир, Один надменный господин во фраке Среди чумы, провозгласивший пир, Команду дал для ядерной атаки. &nbsp; Как будто, обкурившись гашиша, И, ошалевший от тоски во мраке, Ударил по живому без ножа... Стал пеплом мирный город Нагасаки... &nbsp; А небо всё угрюмей и темней! Всё шлёт предупреждающие знаки... А между ними множество теней И тень той девушки из Нагасаки. &nbsp; Легенду о трагической любви Поведал мне матрос на полубаке. Штормило море в призрачной дали, Он пел о девушке из Нагасаки. *возвышение корпуса над верхней палубой в носу корабля.

Тень девушки из Нагасаки

Я в желаньях сдержан суетой привычек, Жизнь прожил с надеждой, думал без кавычек. Рассчитал всё, взвесил прочно и реально, Только не поймите очень уж буквально. Отразится небо даже в грязной луже, Не хватает хлеба? Не было бы хуже. Воду мутят черти в пуританском танце, Гладят ли по шерсти, надеваю панцырь. Смят, но не раздавлен и с душой в союзе, Только быт отравлен качеством иллюзий. Дни текут уныло, мелкие заботы, Сивые кобылы ржут для идиотов. Едкий дым пожарищ. В безымянном хоре На краю ристалищ отпоём в миноре. Думаю угрюмо: Вдруг, захорошеет... Пережили трюмы и&nbsp; петлю на шее. Скучная реприза, ожидаю чуда, Прихоти, капризы разгоню покуда. Зависть обуяла, наступает споро, И кресты косые встали вдоль забора. Если мягко стелют, будет спать мне жёстко, Пропускаю слева всех на перекрёстке. У властей опора- тюрьмы да режимы, Серую контору помнят старожилы. Я же сад полночный помню из былого, Оперполномочных, не сдержавших слова. Снова черти роют яму на допросе, Тучи небо кроют, скупо плачет осень. Вышки и заборы, нет тепла и хлеба, Лязгают запоры, недоступно небо. Жалобы и стоны, подлые ловушки, Покраснели клёны, врёт взахлёб кукушка. Раны обжигают, присыпаю солью, Ночи догорают, розовея болью. В сигаретном пепле огонёк чуть тлеет, Очутившись в пекле, сердце леденеет. Рву в побег &quot;на случай&quot; в жажде приключений, Чтоб доставить сучьим мордам огорченье. Роковое&nbsp; время, чёрные &quot;хоромы&quot;, Вечно вражье племя! Каша, макароны.... Смерти и болезни, отпечатки пальцев... Тягостные песни у бродяг-скитальцев Трубами из ада протекли по жизни, Главная награда,- спеть на сучьей тризне.

Я в желаньях сдержан...

Есть известная песня&nbsp; А. Флейтмана Царь Николашка...&nbsp; Царь Николашка правил на Руси, И хоть он был собою некрасив, При нем водились караси, И поросились пороси, И много было чего выпить-закусить и т.д. Я решил по-своему изобразить и дополнить нашу историю... Велик хомут, лиха российская беда, Своей дорогой прытко едем не туда. Нам по ухабам не впервой Кивать согласно головой, На переломе русского хребта. Последний царь был вроде добр и не гневлив, И понапрасну говорят, что некрасив. Страна наращивала вес, Но волк и сытый смотрит в лес, И закружился над Россией призрак-бес. Ну, а потом его в подвале всё ж,... того, Из полуправды мы узнали кой чего: Что он рабочих не любил И вообще народ гнобил, Зато сейчас святого лепят из него. Но вот нашёлся всех живёхоньких живей, Он оккупировал бессрочно мавзолей. Лежит на троне по сей день, Томится дух и блекнет тень, А мы всё спорим, кто он- гений иль злодей. Ну, а тогда, когда он всё-таки... того, И полуправды мы не знали про него: Зажёг нам лампу Ильича, Мы благодарно, сгоряча, Как на икону все молились на него. Дорвался к власти и к рулю &quot;родной отец&quot;, Пропагандист живых идей и душ ловец. Под натиском вертлявой лжи, В стране вовсю кипела жизнь, Мы вопреки всему повергли с ним фашизм. Но наконец-то он маленечко... того, И вот узнали мы всю правду про него: Что сукой был &quot;родной отец&quot;, Что заслужил такой конец, Ещё б немного и нам всем пришёл п...ц . А заменил его лихой волюнтарист, То ль балалаечник, а то ли гармонист. Туфлёй с трибуны он стучал, Нам коммунизм наобещал И мамой Кузькиной в пылу весь мир стращал. Но Бог не фрайер и задвинули его, К нам просочилась правда даже про него: Ему припомнили ООН, Что Стрелку с Белкой путал он И провело Политбюро втихую шмон. Потом другой, наш дорогой, пришёл Ильич, Не молодой, но и не старый,- добрый хрыч. Он подарил нам &quot;Целину&quot;, И даже книгу не одну, И как полковником прошёл он всю войну. В расцвет застоя всё же Бог его прибрал, Но правда рубит и разит всех наповал: Что впавшим в старческий маразм, Грозит сарказм, а не оргазм, Зато взасос он всех прилюдно целовал. Не ождали мы подвохов да измен, Но вот подул нам сверху ветер перемен. Хотя нам это не впервой,- Кивать согласно головой, Но так хотелось нам страну поднять с колен. Пришёл правитель, закружилась голова, УглУбить курс хотел, коверкая слова. Но мЫшлением удивил: И гласность сверху продавил, И Леди Первую везде с собой возил. Союз исчез и вот подвинули его, Мы ничего так и не знаем про него. Лишь то, что был его черёд, Не дожидаясь, что помрёт. История всегда сама предъявит счёт. Свобода слова есть надёжный аргумент, И алкоголик, понимАшь, стал президент. Мужик простецкий, в доску свой, Хоть вой, хоть в омут головой, Но поменялся исторический момент. Сменял он кресло на свободу всей &quot;семьи&quot;, Не поменявший убеждения свои. Когда всё наперекосяк, Из власти выйти не пустяк, Засел преемник в это кресло надурняк. Скрипит телега, едем задом наперёд, Его все хвалят исключительно взахлёб. Он лидер наш и нац. герой, Мы за него стоим горой, Мочить в сортире будет всех и мать их ё... Дай Бог ему, чтобы на сердце отлегло, Придётся скоро выбирать нам Самого. А, вдруг, его черёд придёт И раньше срока он уйдёт, Тогда узнаем мы полправды про него. Велик хомут, лиха российская беда, Своей дорогой ковыляем не туда. Нам по ухабам не впервой Кивать согласно головой, На переломе русского хребта. А мы всё едем, едем задом наперёд, Скрипит телега и хомут нам шею трёт. Короткая история, Столетняя, которая Ни слова, ни пол слова не соврёт!

Краткая столетняя история

Женя Грант ушёл от нас 12 февраля вечером&nbsp; 2017 года, немного не дожив до 13 числа... до своего Дня рождения. К его годовщине я и выставил это стихотворение. Приближают дни рожденья Смертный&nbsp; холод на устах. А &quot;13&quot;, к сожалению, Как число,&nbsp; несёт нам страх. И сижу на чемоданах На последнем берегу. Ноют ноги, сердце в шрамах, Многоточья на снегу...... Кровь сочится на вещички С перерезанных подпруг*. На небесной перекличке Может встретимся, мой друг. Кто же думал?! Петь про это И молчать я не хочу. Что не сказано, не спето- Мне теперь не по плечу. Сбитый влёт в своём полёте- Как узнаешь... чья вина? Почему на полуноте Отзвенели стремена?! Распахнётся над землёю Неба чистого кристалл... Там и встретимся с тобою! Чей теперь черёд настал? Человека тело смертно... Завершён квадратом круг. Ты ушёл в тот край&nbsp; рассветный, Спи спокойно, добрый друг... *Широкий ремень у седла и седелки, который затягивается под брюхом у лошади. &nbsp;

Спи спокойно, добрый друг... Евгению Гранту...

К дьяволу, а может к Богу Жмутся эти строчки. По лицу ползёт тревога, То ли смерть в рассрочку. Пуля в голову навылет... Ад под Сталинградом. Не прибрал Господь, не принял, Дал взамен награды. Проповедники морали Пусть воротят морду. Ноги в спешке, как украли, Отпилили к чёрту. Сожжены семья и хата, Вой на пепелище. Отвалялся в медсанбате, Выписался нищим. Хоть хрипи, хоть голову Размозжи об стенку. Умирал он с голоду Гордо на коленках. Кормчему живой укор, Счёт на миллионы. Победителям позор Эти батальоны. Выслать их, чтоб не смущать Граждан днём и ночью. Ставил Каина печать Дальновидный &quot;Зодчий&quot;. Мироточили иконы, Не найти спасения. Недострелянных в загоны И в спецучреждения. С диким свистом и с размаху Пошвыряли в воронки. Не на поле боя прахом Полегли фронтовики. Загрузили в пароходы Суки краснорожие, Их лишившие свободы, На конвой похожие. Васильковый на погонах Кант в том учреждении. И тюремные законы, Хоть и поселение. Без исхода и возврата Путь один- в могилу Безымянным адресатом, Господи, помилуй! Ад прошли под Сталинградом, Удостоились наград. Кто же думал, где-то рядом, Будет новый, мирный ад. Жернов мерили на шею, Пели под чужим штыком. Флаг кремлёвский гордо реет, Подкатился к горлу ком. Пропадать так среди равных, Раз уж смерть не миновать. После битвы много храбрых Бойко крыльями трепать. Дверь захлопнулась в темнице... Не нахмуривши бровей Так избавилась столица От покорных сыновей! Меры горя не узнаешь, Не познав чужую боль, Между адом и меж раем. Не смывайте с раны соль! К дьяволу, а может к Богу Жмутся эти строчки. По лицу ползёт тревога, То ли смерть в рассрочку.

Сосланным и заживо забытым...

Доливая в пиво водку, развернул сухой сырок, Хвост обглоданной селёдки, что котяра уволок, Подобрал и на газетке всё по чину разложил... Процедить напиток крепкий через зубы он любил. &nbsp; А когда-то были шпроты и дешёвый Солнцедар, Поднимавший обороты, как предвыборный угар. В кружку наплевать соседу мог лишь кто на мир был зол, Ложка дорога к обеду, съел последний валидол. &nbsp; Выключил мозги и волю, и забывшийся в тиши, Заглянул со смутной болью в преисподнюю души... Мерзостей не грех стыдиться, в жизни раз бывает шанс, Там разбойник и блудница с чёртом дулись в преферанс &nbsp; С наблюдением наружным. Солнце скрыла мошкара, Не прошёл путём окружным, заманили шулера! Мизер ловленный раздали, в мегафон и невпопад По-английски прокричали: Получите спёртый мат! &nbsp; Очень шустрые ребята, только с виду господа, Долг простили до зарплаты ветерану каптруда. Объявляли мат без шаха, пережил он ту напасть, Чёрт был в шапке Мономаха. ... Так и нас всех дурит власть.

Мат без шаха...

Да, грешен я, но не грешнее Вас, Бросайте камни...&nbsp; подлость есть в лукавстве. Я отболел, угас рассветный час, А Вы сулите мнимые богатства. &nbsp; Свои грехи я унесу с собой, Свой чёрный день я встречу с ясным взглядом. И в стельку пьяный грешной красотой Опохмелюсь тоской с любовным ядом. &nbsp; Я не люблю, когда Вы льёте лесть, Мне не по вкусу лживые изыски. В чужую душу никогда не лез, Давая в долг, не требовал расписки. &nbsp; Не мудрствуйте, к чему теперь слова, Оставьте при себе свои укоры. Не интересна Ваша мне молва, Пускай звенят мои тупые шпоры. &nbsp; Таких, как Вы, я видел миллион, В аду уже не действуют угрозы. Надежду усадил на хлипкий трон, Милей цветов теперь шипы у розы!

Бросайте камни...

Поведав о трагической любви Мне песню пел матрос на полубаке*. Синело море в призрачной дали, Он пел о девушке из Нагасаки. А капитан лежит теперь на дне, Он успокоился в смертельной драке. Он был любим и сам пылал в огне С любимой девушкой из Нагасаки. Его пленила маленькая грудь И губы, что цвели ему, как маки. Когда он уходил в далёкий путь, Грустила девушка из Нагасаки. Давно с ума сошёл жестокий мир, Один надменный господин во фраке Среди чумы, провозгласивший пир, Команду дал для ядерной атаки. Как будто, обкурившись гашиша, И, ошалевший от тоски во мраке, Ударил по живому без ножа... Стал пеплом мирный город Нагасаки... А небо всё угрюмей и темней! Всё шлёт предупреждающие знаки... А между ними множество теней И тень той девушки из Нагасаки. Легенду о трагической любви Поведал мне матрос на полубаке. Штормило море в призрачной дали, Он пел о девушке из Нагасаки. *возвышение корпуса над верхней палубой в носу корабля.

Тень девушки из Нагасаки Стихи мои и Нины Вереск

Мой друг, Осипов Алексей, написал мне письмо! Я ему ответил ниже Вот его стих: Письмо другу Напиши мне, мой друг, необычные строки, Чтобы мозг закипел, гулким эхом в висок. Жизнь всегда, преподносит непростые уроки, Напиши, я пойму... я прочту между строк. Ты пошли мне стихи, если будешь в эфире, И всю правду о том, что здесь правдой зовут. Чтоб не с рожею вниз, в сохраненном мундире, Пусть потомки потом, весь свой порох взорвут. Напиши мне о том, что нагрянет похмелье, От поступков сегодня, кувалдой в башку. Как хвальба с воровством, золотым ожерельем На удавке своей, тащит нас к тупику. Напиши, что устали от подачек собачьих, Мне и больно, и страшно с рук обоих рубить. Быть участником лавы в атаке казачьей, Стоит только лишь раз, то вино пригубить. Напиши мне, мой друг, о погибших поэтах, На которых свалилась житейская муть. Ведь бежать по гвоздям, да ещё без штиблетов, Не на печке сидеть... что-то щемит мне грудь. Напиши, напиши, так, чтоб взрывом и в клочья, Так, чтоб мог разрубить, с головы до седла. Напиши мне, мой друг, но не ставь многоточья, Чтобы эта мне весть, непокой принесла. А это мой ему ответ: Туман висел, цепляясь за кусты, Вас бросили в Афган в &quot;кровавый силос&quot;. А мы тут лес пилили на кресты И на гробы, с запасом и на вырост. Махнул я чашу, как штрафной бокал, Со скрипом, но добрался до женитьбы. Зубами стол на свадьбе поднимал И думалось: Ещё чуть-чуть пожить бы. Я многим не подам во век руки, Туманит взор сапфировым рассветом. Где радуга пьёт воду из реки, Там встала на ребро моя монета. Осела пыль, бегущих вниз дорог, На дне души отгрохотали взрывы. Истёр стопу дырявый мне сапог, Юродивым я улыбался миру. Не ссучиться б, мой друг, под старость лет,- Возрадуются многие иуды. Косые взгляды сверлят спину вслед, У них свои скелеты и причуды. Я не прикуриваю от пасхальных свеч, Дорога вверх всё круче, и всё уже. Я верю в тост под траурную речь: За нефть народу и за зрелища ему же! Вот так, мой друг. Поймёшь ли между строк? Заметь, я здесь не ставил многоточий! Нам преподносит жизнь ещё урок И щерится опять оскалом волчьим.

Письма

Я не солист и в хоре не пою, Лишь по ночам от боли завываю, Я сам себе тональность задаю, Когда я вою - стаю созываю. &nbsp; Нет, я не волк..., но были &quot;егеря&quot; Со сворою натасканных собак, Мы жадно пили воду из ручья, А их скрывал в овраге стылый мрак. &nbsp; КАк грызли мы со злобой поводки, Которые пытались нам накинуть, Но не смогли. Вступили в бой стрелки, Чтобы помочь нам этот мир покинуть. &nbsp; Кошмарный сон мне снится много лет... Я чётко слышу чей-то крик победный, Солёный вкус и ярко-алый цвет, И &quot;егерь&quot; подо мной...какой-то бледный. &nbsp; Из памяти никак я не сотру: ... обрывочные звуки полонеза... ... чужая глотка у меня во рту... Давно болят души моей протезы . &nbsp; Я стал другим, порвал с добром и злом, Но колокол ещё тревожит боем, Продать его бы на металлолом, Гляжу назад,... а там лишь ветер воет. &nbsp; Я по ночам веду войну с собой, Порой в бреду от боли завываю, Веду с собой я свой неравный бой, Боюсь...его однажды проиграю. &nbsp; Я не солист и в хоре не пою, От боли вместе с ветром завываю, Свою ему тональность задаю, Когда я вою-стаю созываю!

Я не солист...

Мы поехали за город, А за городом дожди, А за городом заборы, За заборами вожди. &nbsp; А. Галич &nbsp; Зачастили грибные дожди И отвесными струнами падают. За высоким забором вожди, Рядом ворон давится падалью. &nbsp; Зацепилась больная звезда За макушку верхушки ёлочной, Дверь ногой отворила беда, С нею двое и тоже сволочи. &nbsp; Помутнели бесовьи глаза, А звезда мироточит печалью, Рваный шрам оставляет слеза, Так венчаются сволочь со швалью. &nbsp; Временами с высокой стены Камни градом на головы падали Парадоксами странной страны, Населённую новыми гадами: &nbsp; Падлы, шваль, разномастная сволочь, Хруст костей, дележа злобный вой. И всё также меняется в полночь, Караул, что похож на конвой! &nbsp; Ставит век лишь одни многоточия&hellip;.. Тот же гимн&hellip;&hellip;у часов тот же бой&hellip;&hellip; И всё та же звезда мироточит&hellip;. Но теперь уж фальшивой слезой. &nbsp; Я пою твои песни с горечью, Ты был изгнан любимой страной, По струне твоей лунною полночью Сапогами прошёлся конвой. &nbsp; Твою жизнь той давнишнею полночью Растоптал сапогами конвой! &nbsp; 30.07. 2012г. г. Санкт-Петербург

Горечь. Александру Галичу

Не взять нас ни измором, ни на &quot;пушку&quot;, Мы повидали всяческих &quot;чудес&quot;. Старательно елозим друг на дружке, Поддерживая жизненный процесс. &nbsp; Мы шли всегда особенной дорогой... Под лозунги из непечатных слов На мост вступали только строго в ногу, Меняя власть, пинали мёртвых львов. &nbsp; Великий Пётр с упорным наслаждением Один Россию ставил на дыбы. Мосты уже давно снесло течением, Отечества горчит всё больше дым. &nbsp; Но в нашем третьем византийском Риме Навряд ли что случалось просто так. И граф Орлов совсем не на перине Екатерину ставил в позу &quot;рак&quot;. &nbsp; Шторма и штили нас лишили страха... Хотим того мы или не хотим,- Хомут на шее, голова на плахе, Но более волнует всех интим. &nbsp; Пусть недруги стенают озабоченно, Потом узнаем кто из нас был прав. Не изменить улыбкой скосороченной Распутинский, им ненавистный нрав. &nbsp; Нас мама родила не в понедельник... Легла монета в тот момент орлом. Нам всё равно преемник иль наследник, При случае помашем топором. &nbsp; Колокола мы плавили на пушки, Вот повидали всяческих чудес! И до сих пор елозим друг на дружке, Поддерживая жизненный прогресс.......

Стихи. e64cd2